Всего лишь одно движение – и он прикоснулся бы к ее клубничным губам…
– Ну что? – спросила Эйли нетерпеливо.
Их взгляды встретились, и Эйли снова ощутила знакомое чувство, возникавшее, как только Гарретт приближался к ней.
– Ты чувствуешь это? Как будто горячая волна прошла по всему телу.
– Может, проверим? Получится ли у нас не обжечься? – тихо предложил он.
– Проверим, – шепнула Эйли, облизнув губы.
Не оставляя себе времени подумать о последствиях, он поймал ее лицо и прильнул к ее губам, ощутив вкус клубники, который дразнил его все это время. Эйли разомкнула губы, позволяя поцелую стать глубже.
– Ну что? Ты по-прежнему это чувствуешь? – оторвавшись от клубничных губ, проговорил Гарретт.
– Да. А ты? – прошептала она.
– Не уверен… Опиши мне свои ощущения.
– Не могу, – закачала она головой, все сильнее прижимаясь к нему грудью, – не могу сейчас думать.
Гарретт, кажется, тоже был не в состоянии думать. Он обнимал Эйли, касаясь пальцами мягких и женственных изгибов ее тела. Желание проснулось в нем, и он был уже не в силах заставить себя остановиться. Все попытки сконцентрироваться на своей цели и держать дистанцию были бессмысленны, и он прекрасно это осознавал.
Если бы у него было время, он, вероятно, придумал бы, как вести себя с этой женщиной, как сообщить о своих чувствах и желаниях. Если бы у него было время…
Сейчас же ему в голову пришло самое простое:
– Я хочу тебя. Прямо сейчас.
Дорожка из свитеров, сапог, джинсов и рубашек начиналась у входа в домик и заканчивалась около их огромной кровати. Страсть не оставила времени для аккуратности и приличия. Страсть бросила обоих на кровать, сплетая их тела так, что трудно было различить, где заканчивается одно и начинается другое.
Но Эйли этого было недостаточно. Никогда еще она не хотела ни одного мужчину так сильно, как Гарретта. И если быть честной, то следует признать: это началось не сегодня, а с того самого дня, когда она впервые увидела его в дверях своей гостиницы.
Теперь ей хотелось касаться его, ласкать каждый сантиметр сильного прекрасного тела. Она провела руками вниз по его спине и прижалась губами к его груди, вдыхая аромат сандалового дерева, тот самый аромат, что будоражил ее чувства все это время. Образ его обнаженного торса не выходил у Эйли из головы с того самого дня, когда Гарретт занял ее спальню и наверняка не спал всю ночь, мучаясь и думая о ней…
Но теперь больше не нужно было мучиться.
Запустив пальцы в его волосы, она прильнула к его губам, желая только одного – чтобы он наконец взял ее.
Больше ни один из них не говорил ни слова. Слова были не нужны. Они общались глазами, губами, нежными прикосновениями…