– Я уверена, ты чудесно выглядела. Да, забыла сказать тебе. Я сшила для малышки стеганое одеяльце. Вышила крестиком азбуку и плюшевого медвежонка. По трафарету, конечно, из швейного набора.
Пока я болтаю с тетей Энн, Питер целует меня в щеку, вложив мне в руку записку, нацарапанную на обратной стороне старого счета. Он написал на том, что попалось под руку, забыв, что около Гарфилда лежит специальный блокнот. Я читаю: «До скорого, я ухожу обратно на работу», слушая, как тетушка Энн рассказывает о том, что все еще учит мою мать легче относиться к жизни.
Вдохновившись разговором с тетей, я набираю номер Джилл. Она отвечает.
– Наконец-то я поймала тебя, – говорю я.
– У меня осталось странное чувство после разговора с тобой, – отвечает она.
– И поэтому ты избегала меня. – Молчание подтвердило, что я права. – Что больше всего расстроило тебя? – спрашиваю я.
– Моя сестра нарушила брачный обет.
Молодец Джилл, думаю я. Ей всегда было трудно честно высказать свои мысли. Так же как и мне. Став взрослыми, мы вновь вернулись в общении к манере, установившейся в дни нашего детства. Она по-прежнему трудно отходит от обиды или злости, медленно и постепенно освобождаясь от нее. Иногда это ее состояние настолько затягивается, что я сама успеваю опять начать злиться.
Может, пора попробовать расставить все точки над «i». Если уж мама, по сравнению с которой твердыня Гибралтара выглядит хрупкой, пытается, то мы с Джилл просто должны договориться.
– Тебе не кажется, – спрашиваю я, – что вся наша проблема заключается в тайной зависти?
– С чего это мне тебе завидовать? – спрашивает она, но голос ее становится тише.
– Может, ты завидуешь моей независимости. А я завидую твоей внешности.
– Ты завидуешь мне? – Ее удивление еще яснее дает мне понять, насколько мы вновь прикипели к нашим детским ролям, так же как и избранным вариантам поведения. Правда, я попыталась расширить мои возможности.
– Об этом стоит подумать, – говорит она. Наш разговор звучит уже менее напряженно, чем в начале.
Я спрашиваю, как ее дела с Гарри.
– Получше вроде бы, – говорит она. – Он стал больше бывать дома. Верный признак того, что его интерес постепенно затухает, хотя я пока не уверена. – Она перешла на шепот: – Ведь если он и не уйдет от меня на сей раз, то может уйти в следующий.
– Возможно, ты сумеешь подготовиться к этому, – говорю я. – Попробуй преодолеть пассивность и перейти к активным действиям. – Это новая модель поведения для нас обоих.
Я предупреждаю ее об интервью в «Горячей линии».
Она стонет.
– Не волнуйся. Я не показывала твои детские фотографии. Никто даже не догадывается, что мы родственники, – успокаиваю я Джилл.