– Что, э… – он так и не смог закончить предложение. Терпение уже было на исходе.
Давина сунула руку в сумку.
– Я как раз собиралась заскочить к вам. Засунуть это вам под дверь…
Он уставился на ее рот, говоривший «двер-ррь». Казалось, губы жили отдельной от лица жизнью, абсолютно независимо от смысла слов. Шон смотрел на Давину в ожидании озарения. Он понимал, что глядит ей в рот, подсознательно стараясь сконцентрироваться на источнике новостей, просвещения и, как он надеялся, скорой свободы.
– Все в порядке, мои голубки?
– Прекрасно. Отлично.
Она все еще размахивала листовкой перед его носом, рассчитывая, что он возьмет ее.
– Это просто детали завтрашнего отъезда и вылета.
Она сутулилась и выглядела как гоблин.
– Если, конечно, ты не собираешься сбежать и, как я бы сказала, укрыться здесь.
Он тупо смотрел на нее. Если она не отвалит сию же минуту, с ним наверняка случится припадок. Давина светилась улыбкой.
– Ты сэкономил мне время, и мне не придется подниматься по этим ступеням, спасибо большое! Теперь сделай одолжение, дорогуша, изучи внимательно этот список. Я к чему говорю, – снова кавычки. – Не спи на посту. Не раздражай работников курорта. Они иногда бывают, как я это называю, темпераментными насчет времени. Чао!
Она снова втянула голову в плечи, ухмыльнулась и отчалила. Шон шагнул назад, под дерево, тяжело дыша и обмахиваясь листовкой. Никогда еще холодная бутылка «Крузкампо» и купание в море не казались столь привлекательными.
Когда она вернулась из Нерхи, Мэтт ждал ее у бассейна. Его лицо так трогательно просияло, едва она толкнула железные ворота, что ее пронзила жалость. Ей было жаль его наивности и ранимости и жаль того, что она уже поняла, чем это закончится. Но это был лишь мимолетный порыв, тихая, светлая грусть, которая тут же прошла. Ей стало грустно от его открытости, радостной окрыленности, готовности отдать всего себя без остатка. Но она могла быть такой же. Хилари не собиралась демонстрировать это всем и каждому, но знала, что очень рада его видеть. Ей хотелось быть с ним. На самом деле хотелось. Она бросила сумки рядом с его полотенцем. Мэтт поднялся.
– Я считал часы.
– Я тоже.
– Я хотел пойти и посмотреть на тебя сегодня утром. Пытался не проспать, но… – Он закатил глаза. – Пасти снова убрался.
– Философ?
– Он самый. Просто в слюни. Хотел, чтобы я составил для него гороскоп!
– Какой гороскоп?
– Не поверишь – интимный.
– Обалдеть! Он положил на кого-то глаз?
– Очень на это надеюсь!
Минуту она соображала, потом шлепнула его по плечу и захохотала, закинув голову. Мэтт ждал, пока она успокоится. Ему хотелось, чтобы она была серьезна.