Курорт (Сэмпсон) - страница 58

Подобная вежливость была обычной в то время. Потом объявили, что отправление всех поездов задерживается на неопределенное время – нормальное явление в пятничные часы пик. Потом они вместе пили кофе в «Корнер-хаус», а через два часа она ехала в поезде на Престон, совершенно потеряв голову от него и от приглашения на ужин в понедельник вечером.

И какими чудесными были первые недели и месяцы. Его интуиция подсказала ему, что она неопытна, а не просто крутит хвостом и набивает себе цену. Будто он все знал и понимал с самого начала. Он был благословением небес, ведь она перешла в последний класс, и пора было решать проблему с сексом. Это было непросто. У нее было много бойфрендов, и к шестнадцати годам она решила, Что позволит уговорить себя на это следующему хорошему парню, с которым пробудет вместе месяц или даже пару недель. Но этого просто не произошло. А потом, в Манчестерском университете, она боялась всего на свете. Там оказалось не так уж много восемнадцатилетних парней, которым Хилари могла бы доверить свою девственность. Если бы она выбрала не того парня, или испугалась бы, или еще что-нибудь, об этом тут же пошли бы слухи. Хилари Бест фригидная. Так что Хилари вообще ничего не делала. Она не стала рисковать. Просто вычитала все что можно из «Мари Клер» и помалкивала, когда ее подружки трепались о сексе, и уезжала на выходные домой, ссылаясь на чудесного, но ревнивого бойфренда.

В общем, он был даром Божьим, этот Шон. Он был романтичен, чувствителен и выглядел при этом как спартанский воин. Они встречались около шести недель без всякого намека на секс, хотя пару раз Хилари пыталась удовлетворить его рукой в своей машине. Она была уверена, что доведет дело до конца, но оба раза он клал свою большую руку на ее запястье, благодарил и застегивался. Позже он признался, что с рычагом переключения скоростей в машине она обращалась куда нежнее, чем с его членом.

У них был смутный разговор о совместной поездке в Париж, и она догадалась, что там и произойдет ее посвящение. Но она не учла такта и чистоты чувств своего любовника. Во время той же исповеди о ее технике мастурбации он признался ей, что боялся заниматься с ней любовью в парижском отеле. Он чувствовал, что сами приготовления, торжественный, почти ритуальный обряд лишения девственности, скорее всего, доведут ее до истерики. Именно поэтому он взял ее неожиданно, когда они обнимались в ее машине, и оттрахал до одурения. Вот так-то. Потом ей казалось, что с ее лица три дня не сходила глупая улыбка. Она стала женщиной.