– Я и так счастлив.
– Вот уж нет.
Он снова пожал плечами, как бы говоря: «Ну вот, приехали».
Внезапно Мэгги радостно подалась к нему.
– Слушай! Тебе это точно понравится. Это тебя взбодрит! Завтра ночью, в пещерах…
– В пещерах?
– Ты что, не видел указателей? Лас-Куэвас-де-Нерха? Это же легенда – самые потрясающие сталактиты и окаменелости, и еще сталагмиты, которые растут вверх из пола! Потрясающе! Невероятно! Это понравится любому, кто пускает слезу при виде разрушающегося монастыря! В общем, завтра там будут свечи, классическая гитара, таинственная атмосфера – это будет роскошно, обещаю!
Он улыбнулся и кивнул.
– Звучит здорово. Мы сможем достать билеты?
– Сможем. Будешь моим кавалером?
– Без заигрываний?
Она протянула ему мизинец.
– Друзья?
– Договорились.
– Отлично! Там есть кафе над пещерами. Симпатичный внутренний бар с солнечной верандой. Отличный обзор. Давай я встречу тебя на этой веранде в семь. Нормально?
– Более чем. Честно говоря, горю желанием.
Он поцеловал ее в щечку и, поднимаясь по холму, подумал о том, сколько времени пройдет, прежде чем они начнут раздражать друг друга, если, конечно, это начало их отношений.
Ритмичные постукивания спинки кровати разбудили его, и он окунулся в гадкую духоту еще до того, как осознал, где он находится и что происходит.
Шон трахал матрац, причем безжалостно, словно хотел бедрами раздавить лягушку. Во сне он раскачивал кровать с такой силой, что она придвинулась к стене и отстукивала неустанный бит. Любой прохожий решил бы, что здесь орудует извращенец. Шон перевернулся, его волосы разметались по мокрому, липкому от пота лицу, пока он пытался сообразить, что к чему. У него был настолько яркий сон о нем и Мэгги, что проснуться без нее было мучением. Хуже всего было счастливое осознание, что они скоро встретятся и что он влюбился. Ему хотелось обсудить это безумие с Хилари, но Хилари снова ушла. Когда он вернулся накануне ночью, Хилари уже спала, абсолютно голая, лишь набросив на гибкую спину влажное полотенце. Он сел в ногах ее кровати, с нежностью глядя на жену. Затем он стал гладить ее спину и наклонился, чтобы поцеловать хрупкие плечи. На этот раз не было никаких средств от насекомых, которые могли бы оттолкнуть его – только его собственная неуверенность. Если он пойдет до конца, получится, будто он ее насилует. Он чувствовал, что именно так и будет, и остановился. Он лежал, глядя в потолок, и думал, так ничего и не придумав. Он встал и, завернув в платок несколько кубиков льда, приложил его к ноющим вискам. В какой-то момент он снова провалился в неглубокий сон. Теперь его матрас был мокрым от растаявшего льда и ночных кошмаров.