– Кстати, спасибо, – не замечая моего душевного смущения, продолжил контрразведчик, – если б не ты… короче, просто спасибо!
– А Коля? Сержант Баков? – связав наконец одно с другим, осведомился я, припомнив последовательность событий. – Живы? Они ведь где-то рядом с нами были?
– Да живы, живы, – довольно осклабился Анатолий Петрович, – сержант-то человек привычный, вовремя среагировал, да и бронекомплект помог. А Клауса наше дерево спасло… перед тем, как испариться. Приняло на себя основной удар, а его в сторону отбросило, «за пределы контура», как Даниил объяснил. Обожгло, конечно, так ведь и мы с тобой тоже… – Сидящий рядом со мной на корточках полковник передернул плечами под обгорелым «броником». Обгорел, конечно, не сам бронежилет, а матерчатый чехол на нем.
– А я? – не в силах отвести взгляда от его попорченной амуниции, задал я самый идиотский из возможных вопросов.
– Ну и ты жив, ясное дело, – хмыкнул Анатолий Петрович, – спину только немного обожгло, волосы опалило, ну и руку, которой ты мне глаза прикрыл… Кстати, еще раз спасибо! Всегда боялся ослепнуть. Честно. И откуда узнал?
– Оттуда, – мрачно буркнул я, садясь с помощью полковника. Куртки на мне отчего-то не было, только вытянутая из-под ремня футболка. Осторожно пошевелив лопатками, я попытался оценить степень собственных повреждений, но спина, как ни странно, практически не болела, лишь кожа немного пекла и чесалась, словно у дозагоравшегося до ожогов неосторожного пляжника.
Потрогав непривычно жесткий волосяной «ежик» на затылке (пустяки, отрастет… если выживу, конечно!), осмотрелся, насколько позволяла одеревеневшая шея. На месте поваленного дерева красовалась овальная выжженная проплешина, обрамленная раскиданными взрывом дымящимися обломками и щепой. Комель же вовсе исчез – «испарился», как выразился полковник, – вместе с корнем, некогда нависавшим над спасшей нас ямой. Чуть в стороне на земле виднелось еще одно угольно-черное пятно выгоревшей травы. Большего я рассмотреть не мог, а мысль о том, чтобы встать, меня отчего-то совсем не радовала.
Сидящий рядом Коля, чумазый, будто всю ночь разгружал уголь, с готовностью протянул мне фляжку, предупредив:
– Только осторожно, Виталий Игоревич, спирт это. Но тащ полковник разрешил, говорит, при ожогах полезно!
– Угу, ясное дело, полезно, – саркастически хмыкнул я, тем не менее принимая емкость. – Ожоговую поверхность, блин, обрабатывать.
Глотнул, сдавленно хекнул и, выждав пару секунд, запил водой из второй протянутой фляги. Классический врачебный напиток – спирт – я пить не любил. Уметь умел, но не любил. Тем не менее скользнувший по пищеводу огненный комок привычно взорвался в желудке океаном блаженного тепла. Ну, пожалуй, ради снятия стресса…