Фараон Хеопс отдал распоряжение строить свою пирамиду приблизительно в 2589 году до Рождества Христова. Все, что происходило до этого, относится скорее к мифам, чем к истории. Никаких подробностей ученым не рассмотреть. Они с трудом восстанавливают общую канву событий: вот египетские племена и княжества объединяются в единую державу... одна династия сменяет другую... вот фараоны понемногу отстраивают экономику и политическую систему. И в тот момент, когда древняя история наконец выходит из тьмы преданий, мы видим, что Египет – это вовсе не новорожденная цивилизация. Наоборот: держава умирает от старости.
Почти сразу после того, как была достроена последняя из Великих пирамид, в стране начинаются бунты и заговоры знати. Правнук Хеопса был свергнут, и на этом династия прервалась. На троне сменяли друг друга фараоны, имена которых археологи не могут даже толком прочесть. Чтобы построить хоть что-нибудь вроде пирамид, у них не хватает уже ни сил, ни амбиций. В погребальных храмах этих владык барельефы изображают вереницы изнуренных людей, теряющих сознание от голода.
Египет слабеет с каждым десятилетием. Отпадают провинции, интригуют чиновники, рушится экономика. Племена, которые прежде падали ниц, едва услышав шаги египтянина, теперь отваживались забредать под стены самой имперской столицы. За каких-то полтора века из величайшей империи мира Египет превратился в пустыню.
Заглядывая в столь отдаленное прошлое, мы можем рассчитывать встретить там свежий, новорожденный мир. Но вместо этого видим мучительный конец чего-то еще более древнего. Во времена Хеопса египетские коммерсанты торговали со всем обитаемым миром, а банковские дома проворачивали масштабные безналичные сделки. Теперь потомки разорившихся семей рады, если им удается наловить рыбки себе на обед. В стране процветают атеизм и нигилизм. Раньше имперская армия была спаяна железной дисциплиной. Теперь она превратилась в банду мародеров и грабила собственные города. При Пиопи II, последнем царе Шестой династии, потомки строителей пирамид от голода поедали собственных детей. После него семьдесят мемфисских царей сменили друг друга на престоле в течение двух с половиной лет.
Я выбрался из пирамиды и закурил. Сигарета догорела слишком уж быстро, и я прикурил от нее следующую. Никто не знает, как давно началась история мира, но когда подробности наконец становятся различимы, мы видим, что это история конца. Если сказать одним предложением, то в самом начале человеческой истории лежит апокалипсис. А уж дальше концы света следуют один за другим.