От первого же кусочка курицы у меня запылал мозг. Прежде я не мог и представить, что еда бывает настолько острой. Я почувствовал, что сейчас потеряю сознание и вниз лицом упаду на заплеванный пол. Недожеванный кусок я выплюнул назад в тарелку. Попытался закусить кусочком хлеба, чтобы сбить остроту. Это было бесполезно: вкус перца я чувствовал на языке еще сутки.
Совсем вечером я повторил попытку. Зашел в другое кафе и заказал совсем другое блюдо. Результат оказался точно таким же. Дальше экспериментировать было бесполезно. Пора было переходить на европейский фаст-фут: чипсы, снеки, сандвичи, комбинированные обеды в McDonalds. Так что утром в продовольственной лавке на автовокзале я купил себе вроде бы арахис: небольшой пакетик, надпись иероглифами, внутри на ощупь что-то круглое. Не ахти что, но перед этим я не ел уже почти сутки. Пусть теперь будут хотя бы орешки.
Стоит ли говорить, что никакого арахиса в пакетике я не нашел? Когда я заглянул внутрь, там обнаружился чей-то порубленный на позвонки хвост. Запах от него шел омерзительный. Поесть опять не удалось.
Времени до моего отлета из Китая оставалось еще почти два дня. Я решил, что успеваю съездить в город Лешань. Главная тамошняя достопримечательность – гигантская статуя Большого Будды, который по-китайски называется Ду-Фо.
От пирса к изваянию ходят хлипкие прогулочные суденышки. Я купил билет и поднялся на борт. Матросы велели всем надеть оранжевые спасательные жилеты. Они были старые, потертые. Едва отвязали веревки, которыми кораблик был привязан к причалу, как течение подхватило нас, отнесло на середину реки, начало разворачивать носом на скалы. Рулевой крутанул штурвал, кораблик заскрипел, задрал нос и Большого Будду я увидел неожиданно. Он был неимоверно огромный.
Скала рассекала реку почти пополам. И на ней, во всю высоту, был высечен Ду-Фо. Колени до высоты девятиэтажного дома. Туловище размером с футбольное поле. Голова – будто церковный купол.
Корабль сразу же снесло в сторону. Вода в реке была цвета капуччино. Иногда вдоль борта проплывали отломанные ветки или полиэтиленовые пакеты, и тогда становилось заметно, какое бешеное в реке течение. Полторы тысячи лет назад кататься по этой реке решился бы только полный псих. Изгиб считался смертельно опасным. Корабли бились о скалы, людей затягивало в водовороты, грузы ухали на дно, капитаны бледнели, едва заслышав слово «Лешань». А в хижине на берегу, неподалеку отсюда, жил буддийский монах. Он видел, что творится, и очень переживал. Для него суть проблемы была ясна: у данного места что-то напутано с кармой. Как-то к его хижине вынесло очередную порцию утопленников, и после этого монах все-таки решил вмешаться. Из скалы, о которую так долго бились лбы моряков, он решил высечь статую Будды. Взял кайло и молоток и отправился ваять.