И тут Надежда увидела в этом самом зеркале дверцу одной из кабинок, расположенных у нее за спиной.
Дыхание у нее перехватило, а сердце забилось в каком-то неправильном, спотыкающемся ритме.
То есть в самой-то дверце не было ничего особенного. Дверца как дверца – белая с позолотой. Но из-под нее виднелась женская нога в изящной красной туфельке.
– Мама! – вскрикнула Надежда Николаевна, схватившись за сердце. – Опять! Нет, все-таки я сюда определенно зря пришла!
Первым ее побуждением было немедленно убежать из туалета, вернуться в наполненный веселящимися людьми зал, смешаться с этими людьми и постараться забыть все виденное как дурной сон... именно так бы на ее месте поступили девять женщин из десяти.
Но Надежда Николаевна была женщина необычная. Она никогда не поступала как все, за что ее неоднократно осуждал муж. Впрочем, если бы она была такой, как все, вряд ли Сан Саныч обратил на нее внимание.
Короче, Надежда поняла, что если она сейчас позорно сбежит отсюда, не выяснив все до конца, она этого себе никогда не простит и до конца своих дней полностью утратит сон и аппетит.
И она сделала то, о чем впоследствии не раз пожалела.
Подошла к злополучной кабинке и открыла дверцу...
Внутри кабинки, как и следовало ожидать, находилась та самая блондинка, бесследно исчезнувшая из зимнего сада. Она лежала на кафельном полу в ужасно неудобной позе – скрюченная, как младенец в утробе матери, с неестественно вывернутой шеей и поджатыми под туловище руками. Казалось, что она постаралась сжаться в комочек, чтобы ее не было видно снаружи. Только одна нога неудачно выпрямилась, почему ее и заметила Надежда Николаевна.
Впрочем, говорить о неудобной позе можно только применительно к живому человеку. Эта же блондинка была, несомненно, мертва, как и прошлый раз. Об этом говорила как несуразно повернутая голова, так и полуоткрытые глаза все с тем же странным выражением – как будто обладательница этих глаз видит что-то такое, чего не видит никто, кроме нее. Чего и на свете-то не существует.
Однако Надежда Николаевна не поленилась снова проверить пульс.
Она приложила два пальца к шее блондинки и убедилась, что пульс отсутствует. Тогда она выпрямилась, окинула труп внимательным взглядом и постаралась проанализировать свои ощущения.
Сейчас она определенно не была пьяна, стены туалета не колыхались, не покачивались, и никаких обезьян в обозримых окрестностях не наблюдалось. Значит, мертвая блондинка не результат ее, Надежды, реакции на алкоголь... и не галлюцинация...
Или все-таки...
Надежда Николаевна зажмурила глаза, постояла так целую минуту и снова взглянула вниз. Перед глазами от напряжения мелькали цветные пятна, но блондинка никуда не делась, она лежала на полу в прежней позе.