– Лично я думаю, что наши шансы значительно возрастут, если мы будем без солдат. Сейчас эту область контролирует военный диктатор, генерал Лю Фан. Он занят преимущественно тем, что уничтожает все боевые силы, какие только на него не бросают. Мне представляется, что он не станет обременять своим назойливым вниманием обыкновенный караван, особенно если с этим караваном путешествует европейский джентльмен. Лю Фан, насколько я понимаю, надеется найти в Европе союзников. Этот план, конечно, рухнет, что можно предсказать уже сейчас, – однако нам амбиции генерала только на пользу.
Итак, вскоре мы уже сидели в седлах и двигались по длинному склону прочь от засевшего в ловушке поезда. К полудню мы углубились в незаселенные области страны и шли теперь по долине вниз по течению реки. Долина была узкой, поросшей густым лесом, так что в конце концов нам пришлось спешиться и вести наших лошадей в поводу по замшелым камням. Между тем на нас обрушился довольно сильный дождь, земля стала скользкой, что еще больше замедлило наше продвижение. И в довершение неприятностей в сплошной мороси видимость не превышала нескольких футов. Поскольку я не выспался, стук каплей дождя по плотной листве над головой оказывал на меня гипнотическое действие, я почти впал в транс и едва замечал даже собственную усталость. Мы почти не разговаривали. Пока выбрались из леса и смогли снова сесть в седло, приблизился вечер. До наступления темноты оставалось несколько часов. Рядом вздувалась река. Мы следовали ее течению из одной долины в другую, пока не оказались на относительно возвышенной местности, где смогли разбить лагерь и свериться с географическими картами, чтобы выяснить, как далеко мы зашли.
Я смотрел, как наши спутники разбивают палатку для Лу и меня; потом бросил взгляд на горы, высившиеся над нами, – и мне показалось, что вдали я замечаю человека, крадущегося за скалой. Я сообщил об этом мистеру Лу. Он охотно согласился с тем, что я действительно мог кого-то видеть.
– Ничего удивительного. Возможно, это только разведчик, который должен убедиться в том, что мы не являемся замаскированной под караван военной экспедицией. Он не станет нам докучать, я почти уверен.
В ту ночь я плохо спал и, должен признаться, в своей крайней усталости начал сожалеть о том, что ввязался в это приключение. Не закончится ли вся эта авантюра чудовищной резней? Не случится ли так, что под утро мой изуродованный труп останется плавать в луже крови среди разгромленного лагеря? В таком случае я буду не первым европейцем, который по глупости пустился в подобное путешествие и поплатился за это жизнью. Когда же я наконец заснул, меня терзали отвратительные сновидения, самые жуткие, какие я когда-либо видел. И все же я проснулся непостижимым образом отдохнувшим и даже успокоившимся. Постепенно я даже начал видеть свои шансы добраться до Долины Утренней Зари в весьма оптимистическом свете и с большим удовольствием проглотил какую-то сухомятку, которую нам подали на завтрак.