— Военным не нравится, когда люди выздоравливают. — Шмуэль проглотил последний кусок хлеба. — Им больше нравится, когда все получается наоборот.
Бруно кивнул, хотя не совсем понял, что Шмуэль имеет в виду. Он помолчал, уставившись в небо, затем глянул сквозь проволоку и задал еще один вопрос, давно вертевшийся у него на языке:
— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Я хочу работать в зоопарке, — ответил Шмуэль.
— В зоопарке?
— Я люблю животных, — застенчиво объяснил Шмуэль.
— А я буду военным, — твердо заявил Бруно. — Как папа.
— Я бы не пошел в военные.
— Конечно, не таким, как лейтенант Котлер, — поспешил уточнить Бруно. — Этот только и знает что расхаживать всюду словно у себя дома, хихикать с моей сестрой и шептаться с мамой. По-моему, он вообще не очень хороший военный. Я же хочу стать таким, как папа. Одним из лучших.
— Хороших военных не бывает, — произнес Шмуэль.
— Еще как бывает! — возразил Бруно.
— Кто же?
— Ну, мой отец хотя бы. Вот почему он ходит в такой потрясающей форме, и все называют его комендантом и делают, что он велит. У Фурора на его счет большие планы, потому что он очень хороший военный.
— Хороших военных не бывает, — угрюмо повторил Шмуэль.
— Кроме моего отца, — не сдавался Бруно, надеясь в душе, что Шмуэль не будет стоять на своем. Бруно очень не хотелось ссориться: в конце концов, здесь, в Аж-Выси, Шмуэль был его единственным другом. Но отец есть отец, и Бруно считал, что нельзя позволять другим людям дурно отзываться о нем.
Несколько минут мальчики сидели не шевелясь и молчали. Каждый опасался ляпнуть что-нибудь, о чем бы потом пожалел.
Первым нарушил молчание Шмуэль.
— Ты не знаешь, каково здесь живется, — очень тихо, почти неразборчиво произнес он.
— У тебя ведь нет сестер? — торопливо спросил Бруно, делая вид, что не слышал, что сказал его новый друг. А раз так, то и не надо отвечать.
— Нет, — Шмуэль покачал головой.
— Тебе повезло. Гретель всего двенадцать, но она воображает, будто знает все на свете. Она настоящий безнадежный случай. Сидит целыми днями у окна, а как завидит лейтенанта Котлера, мчится со всех ног в прихожую и притворяется, будто явилась туда по делу. На днях я ее застал там. Котлер вошел, она вздрогнула и говорит: «О, лейтенант Котлер! Не ожидала вас здесь увидеть». Но мне-то точно известно, что она его подкарауливала.
Рассказывая, Бруно не смотрел на Шмуэля, но когда глянул на него, обнаружил, что его друг, у которого и так кровинки в лице не было, побледнел еще сильнее.
— Что с тобой? — встревожился Бруно. — У тебя такой вид, словно тебя тошнит.