Вера на бегу перемахнула через низкое ограждение из легких переносных секций, в три шага добежала до края моста, взялась за одиноко торчащий столбик от бывших перил и заглянула вниз. Здесь, что ли? Нет, метра на два ближе к середине. Да и там такая грязь… Говорят, речку последний раз чистили в начале прошлого века, когда кто-то из идеологических предков нынешних «зеленых» пустил остроумный слух, что в начале позапрошлого века здесь затонул корабль с грузом золотых монет. Конечно, ничего не нашли, очень разочаровались, поэтому с тех пор больше уже не чистили. А у нее кроссовки новые, только во второй раз надела.
За спиной раздался визг тормозов и одновременно — хриплый испуганный голос:
— Стой! Вера, стой! С ума сошла… Ты что?! Не надо! Все, мы уезжаем, все!
Она с сомнением оглянулась, на всякий случай изобразив взгляд беззащитной лани, загнанной стаей волков на край обрыва, и попятилась вдоль моста поближе к середине. Как же, уезжают они. Господин Сотников пытается вылезти из машины, помогая своему травмированному тазобедренному суставу руками, а один из его братьев по разуму уже вылез, уже топает к ней, уже перешагивает низкое ограждение из переносных легких секций, даже, кажется, не заметив его, потому что не отрывает от веры взгляда, полного героической решимости немедленно ее, Веру, спасти. И тянет к ней верхние конечности — по-видимому, с той же благородной целью. Вот ведь идиот.
— Сашка, стой! Не подходи к ней! Назад! — опять хрипло заорал господин Сотников и наконец вывалился из машины вместе со своим тазобедренным суставом. — Вера, пожалуйста… Вера, не надо, отойди от края, пожалуйста… Мы уезжаем, все, уже уехали, Сашка, иди сюда… Идиот, кому говорю!!!
Ага, диагноз по крайней мере одного из своих они знают. Но этот их Сашка со своим диагнозом, наверное, не согласен, во всяком случае, на него не отзывается, к машине не возвращается и даже не оглядывается. Правда, все-таки остановился, но это, скорей всего, не от вопля господина Сотникова, а от серьезного взгляда Веры прямо ему в глаза. А глаза-то у него аж побелели от напряжения. И протянутые вперед руки трясутся. Жалко идиота — столько переживаний выпало на его долю прямо с утра! Ничего, сейчас еще больше выпадет. Заодно — и на долю всех остальных идиотов. Чтобы впредь не шастали на джипах в пять утра мимо ее любимой липовой аллеи. И тем более — по мосту, который объявили пешеходным еще лет десять назад.
— Ах, господин Сотников! — сказала Вера с отчаянием и прижала руку к сердцу, проверяя, застегнут ли карман рубашки, где лежали ключи. — Боже мой, как вы могли?! В лаковых штиблетах!.. По косогору!.. И на джипе — по пешеходному мосту! Нет, этого пережить я уже не могу. Прощайте. Наша встреча ошибкой была.