«Будто аршин проглотил! — подумал генерал и снова чуть заметно усмехнулся, но тут же спохватился и, согнав с лица неуместную улыбку, решил: «И всё же он самый способный начальник штаба».
Командный пункт группы войск «Орел» разместился в одноэтажном здании бывшей сельскохозяйственной школы, построенной в виде большой подковы, окруженной огромным садом.
Генерала Попинкариу и подполковника Барбата немедленно провели к генералу Войнеску. Пожав каждому руку, командующий предложил им сесть.
Генерал Войнеску был среднего роста, хорошо сложённым мужчиной лет пятидесяти. Глядя на его широкие плечи, сильную грудь, румяные щеки, так и пышащие здоровьем, густые непокорные волосы с еле заметной проседью в висках, никто не дал бы ему больше сорока, — особенно из-за глаз — ярко-голубых, больших, живых словно у юноши. В минуты хорошего настроения генерал Войнеску хвастался тем, что никогда ничем не болел, кроме насморка.
Подчиненные любили своего генерала и готовы были идти за ним в огонь и воду. Он славился тем, что ни при каких обстоятельствах не повышал голоса. Всегда безукоризненно вежливый, спокойный, он умел так поговорить с провинившимся, что тот, чувствуя холодную и острую иронию, готов был подвергнуться любому наказанию, лишь бы поскорее избавиться от этого разговора. Впрочем, достаточно было однажды услышать, как разговаривает генерал, чтобы понять, что за этим всегда спокойным и приятным голосом, за тонкой улыбкой скрывается железная воля человека, привыкшего к беспрекословному повиновению.
Генерал Попинкариу по особенно любезному тону командующего понял, что ждет его — или неприятный разговор, или чрезвычайно важное сообщение.
Между тем генерал Войнеску закурил папиросу и, глубоко затянувшись несколько раз, без особенного интереса, словно из вежливости поддерживая беседу, спросил:
— Ну, что слышно у вас, дорогой Попинкариу?
— Ничего существенного, господин генерал. Тишина. Вчера, правда, был небольшой шум в секторе, занятом полком Хрубару. Как я вам уже докладывал, второй батальон этого полка внезапно атаковал и потеснил гитлеровцев, заняв более выгодную позицию. Теперь на правом фланге нам удалось наладить более прочную связь с кавалерийской дивизией Мереуцы. Противник дважды пытался контратаковать, но был остановлен артиллерийским огнем.
— Мне кажется, что это самый трудный участок, не так ли?
— Так точно, господин генерал. На всякий случай я укрепил его батальоном из полка Понаитеску, который держал в резерве.
— Да-да, — согласился генерал Войнеску, словно не придавая особого значения услышанному. — Я понимаю, что у вас нелегкая задача, Попинкариу. Да и участок фронта, который занимает дивизия, великоват… Подполковник Барбат, каково ваше мнение? Сумеете вы удержаться в случае атаки со стороны неприятеля?