Вытирая высокий потный лоб платком размером с салфетку, он продолжал добродушно ворчать:
— Душу выматывают из меня эти черти! Шофёры — это, дорогой мой, такой сорт людей, которые на словах всегда согласны с тобой, а на деле всё делают по-своему. Если ты с ними по-хорошему, они немедленно садятся тебе на голову, если ты с ними строг, то того и жди какого-нибудь подвоха. Под тобой земля горит, а ему хоть бы что: видите ли, мотор испортился, и всё! «Мотор вышел из строя» — это их самое сильное оружие. Аккумулятор… свечи… короткое замыкание… и так далее и тому подобное, — тысячу причин найдут, чтобы довести тебя до белого каления, и попробуй им что-нибудь сделать! Ведь большинство машин действительно изношено, их пора отправить на свалку, и шоферня этим пользуется. А если они правы, то что им ответишь? Вот и крутишься. Нет, чем иметь дело с этими подлецами, я бы предпочел командовать взводом на переднем крае.
— Там тоже не очень легко, — возразил Уля. — Я думаю, что любой офицер рад был бы поменяться с вами местами.
Попазу вздохнул:
— К сожалению, вы правы! Я ведь через всё это прошел на русском фронте. Знаете, когда у человека неприятности, он всегда много говорит такого, в чем и сам-то не очень убежден. Но поверьте, что и мне не очень легко в этих условиях, когда дивизия находится в постоянном движении. Штабным ни до чего нет дела, они знают только свое: машины всегда должны быть на ходу, а если у тебя какая-нибудь машина застревает в дороге, кто виноват? Всегда бедный Попазу. Я уже не стану говорить, как достается, когда случается то, что случилось у меня.
— А что именно? — участливо спросил Уля, делая вид, что не понимает, о чем идет речь.
— Подождите-ка, да ведь вас еще не было тогда в штабе дивизии, и вы не знаете, что один из моих шофёров был убит?
— Нет, я слышал об этом. Мне рассказывали наши парни, но ведь они и сами ничего толком не знают.
Попазу нагнулся к собеседнику и, широко открыв свои синие глаза, доверительно прошептал:
— Какое-то вонючее дело со шпионажем.
— Не может быть?
— Когда в это дело сует свой нос Второй отдел, всё может быть. Они и меня крутили-вертели со всякими вопросами, точно это я его убил. Ей-богу, был такой момент, когда мне казалось, будто меня подозревают. He знаю, как я выдержал, чтобы не послать их ко всем чертям.
— Значит, здорово помучили вас. Но теперь-то, надеюсь, оставили в покое?
— Слава богу.
— Да, действительно, вам не повезло, младший лейтенант. Ну а все-таки, как вы думаете, мог быть этот шофёр шпионом?
— Кто? Пантелеймон? Да что вы! Я головой мог бы за него поручиться.