На следующий день Колер и Боулинг вошли в дом одной пожилой дамы. На каминной полке в центре гостиной стояли фотографии в рамках, на которых были ее дети и молодой красивый мужчина в военной форме времен Второй мировой войны. Казалось, он вглядывался в будущее. Женщина представилась как Гизела Энгельманн. Человек на фото, как она сказала, — это ее жених Франц Нэдель, один из торпедистов "U-869".
Несколько часов подряд Энгельманн рассказывала Колеру о том, как выколола глаза Гитлеру на фотографии, о том, как она залезла на столб газового фонаря и вывесила туда фотографию, чтобы весь Берлин увидел Гитлера в таком вот виде, рассказывала о прощальном вечере, на котором Франц и другие члены команды расплакались. Она говорила о том, что ей лучше всех в мире известно, что в жизни человека случается только одна настоящая любовь, и для нее такой любовью был Франц.
"Оба моих мужа, разумеется, знали о Франце, — говорила она. — А когда я рассказываю детям о Франце, они закатывают глаза и фыркают: мол, мама, ты уже сто пятьдесят раз повторяла нам эту историю".
Так же, как Брандтам, Гизе Энгельманн пришлось долго гадать о судьбе любимого человека даже после того, как закончилась война. Только в октябре 1947 года она получила официальное извещение о том, что «U-869» объявлена погибшей.
"Я скучала по нему каждый день моей жизни, — говорила она Колеру. — У меня в спальне есть его фотография, и я все время смотрю на нее. Это после двух замужеств, имея четырех детей! И так с тех пор, как я помахала ему рукой на прощание".
У Колера была намечена еще одна встреча перед возвращением в Нью-Джерси. Они с Боулинг вылетели в Мюнхен, где взяли напрокат автомобиль и отправились на запад по захватывающему дух, покрытому снегом сельскому ландшафту. Колер въехал в небольшой городок Меммингем и далее следовал данным ему инструкциям. Несколько минут спустя он оказался в городском центре: извилистые улицы, вековые здания и церковные шпили, устремленные в небо. "Меммингем, — думал он, — это живописный вид, учебник по истории Германии, которую мистер Сигал, цирковой силач, пересказывал моему отцу".
Колер лавировал по узким улочкам, пока не подъехал к одному из самых старых зданий в городе. Он потянул за ручку дверного звонка. Через минуту дверь открыл восьмидесятилетний джентльмен приятной наружности, полный достоинства. Одет он был в синий костюм и малиновый галстук. Белоснежные волосы идеально расчесаны. Было впечатление, что он все эти годы готовился к приему таких гостей.
"Я Герберт Гушевски, — представился этот человек. — Я был радистом на «U-869». Добро пожаловать в мой дом".