– Меня это не волнует. Я никогда больше не пройду через это снова.
– Ты можешь передумать. И я хочу, чтобы у тебя была возможность выбора. Поэтому ты пойдешь на бал, Поппи. Ты наденешь свое самое красивое платье, и украшения, и покажешь их всем, что тебе совершенно наплевать на Майкла Бэйнинга. Ты будешь танцевать, и смеяться, и высоко держать голову.
– Лео, – простонала Поппи, – Не знаю, смогу ли я.
– Конечно, сможешь. Этого требует твоя гордость.
– Мне нечем гордиться.
– Мне тоже, но ведь меня это не останавливает? – Лео перевел взгляд с протестующего лица Поппи на замкнутое лицо Кэтрин. – Скажите же ей, что я прав, черт возьми! Она должна пойти, не так ли?
Кэтрин колебалась. Ей было неприятно это осознавать, но Лео действительно был прав. Появление улыбающейся, уверенной в себе Поппи на балу поможет заткнуть злые языки. Но все ее инстинкты кричали, что Поппи следует немедленно увезти в Гемпшир, подальше от Гарри Ратледжа.
С другой стороны... Гарри никогда не посещал подобные мероприятия, где отчаявшиеся мамаши всеми силами пытались загнать в ловушку последних неженатых кандидатов в мужья для своих, не пользующихся популярностью дочек. Гарри никогда не опустится до посещения бала Норбери, особенно, если учесть, что его появление там превратит все действо в настоящий цирк.
– Пожалуйста, следите за своим языком, – вымолвила она наконец. – Да, вы правы. Тем не менее, для Поппи это будет очень тяжело. И если она потеряет самообладание на балу – если она даст волю слезам – это вызовет только новый шквал сплетен.
– Я не потеряю самообладание, – сказала Поппи почти спокойным голосом. – Мне кажется, я наплакалась на всю оставшуюся жизнь.
– Хорошая девочка, – нежно произнес Лео. Он посмотрел на обеспокоенное лицо Кэтрин и улыбнулся. – Кажется, мы наконец-то в чем-то сошлись во мнениях, Маркс. Но не беспокойтесь – уверен, это больше не повторится.
(перевод – Milli, бета-ридинг – Москвичка, вычитка – Фройляйн)
Бал Норбери проводился в Белгравии, районе спокойствия и тишины в самом сердце Лондона. Суматоха, шум и плотность движения на Королевском мосту или на Слоан-стрит просто ошеломляли, но стоило пересечь Белгрэйв-сквер, как прохожий оказывался в настоящем оазисе упоительной благопристойности. Это был район внушительных мраморных посольств и величественных белых портиков, важных особняков с высокими напудренными лакеями, решительными дворецкими, и экипажами, перевозящими томных юных леди и их крошечных раскормленных собачек
Окружающие районы не представляли большого интереса для тех счастливчиков, которые проживали в Белгравии. Беседы здесь по большей части велись о местных делах – о том, кто приобрел заслуживающий внимания особняк, или какая из соседних улиц нуждается в восстановлении, или что происходит по соседству.