– О боже! – ухмыльнулась Уин. – Возможно, это ты должна провести с нами беседу, дорогая.
Знатные, богатые и влиятельные люди обычно вступали в брак в церкви Святого Георгия на Хановер-Сквер, расположенной в центре Мейфэр. И действительно, так много лордов и юных дев были соединены узами священного брака в церкви Святого Георгия, что неофициально и довольно вульгарно его стали именовать "Лондонским Храмом Девственной плевы".
Фронтон с шестью массивными колоннами являл собой весьма впечатляющую, но относительно простую конструкцию. Церковь была преднамеренно спроектирована с малым количеством украшений, дабы не отвлекать внимания от красоты архитектуры. Внутреннее убранство было таким же строгим – с покрытой балдахином кафедрой проповедника, установленной на несколько футов выше, чем скамейки для прихожан. Над передним алтарем находился великолепной работы витраж, изображавший "древо Иессея" и целый ряд библейских фигур.
С бесстрастным выражением лица Лео внимательно разглядывал толпу, собравшуюся внутри церкви. Он уже выдал замуж двух сестер. Но ни одно из тех бракосочетаний по своей пышности и многолюдности не было похоже на нынешнее. И, тем не менее, обе церемонии значительно превосходили эту по атмосфере искреннего счастья. И Амелия, и Уин были влюблены в своих избранников.
Брак по любви считался немодным, присущим буржуазии. Тем не менее, это был идеал, к которому всегда стремились Хатауэи.
Этот брак не имел ничего общего с любовью.
Одетый в черный утренний сюртук, светло-серые панталоны и белый шейный платок, Лео стоял рядом с боковой дверью в ризницу, где хранились церемониальные и священные предметы. Ризы, а также одеяния для членов церковного хора висели в ряд вдоль одной из стен. Этим утром ризница использовалась в качестве комнаты ожидания для невесты.
Кэтрин Маркс подошла и встала по другую сторону двери, словно стражник, охраняющий ворота замка. Лео украдкой взглянул на нее. Вместо обычного серого мисс Маркс была одета в платье бледно-лилового цвета. Тускло-каштановые волосы были стянуты на затылке в такой тугой пучок, что, казалось, ей было сложно даже моргать. Очки криво сидели на ее носу, одна из проволочных дужек была перекручена. Это придавало ей вид одурманенной совы.
– На что это вы уставились? – раздражительно спросила мисс Маркс.
– Ваши очки погнулись, – сказал Лео, пытаясь сдержать улыбку.
Она ответила сердитым взглядом.
– Я пыталась отремонтировать их, но получилось только хуже.
– Дайте мне.
И прежде, чем девушка смогла возразить, Лео снял с нее очки и начал возиться с дужкой.