, даже заведомо слабого противника.
Эти «войны от отчаяния» в конце концов и привели к падению династии Омейядов в Халифате. Стали главной тому причиной.
Не менее талантливо Лев Исавр наладил торговлю, вернув Византии «золотое время». Он назначил новые суды, ввел новые законы, очень похожие на те, что были в Дешт-и-Кипчаке, у тюрков. Такими же «Судебниками» стала пользоваться и Византия.
«Мы поставили впереди земную справедливость — посредницу с Небесным, она острее всякого меча в борьбе с врагами…» Эти слова начинали теперь суд в Византии. С них он всегда начинался у тюрков, безоговорочно верящих в справедливость Небесного суда.
Любопытно и то, что людей Исаврийской династии греки прозвали «каваллинами» — «кобылятниками» и «лошадниками». За страсть к верховой езде дали эту насмешливую кличку.
А еще новую византийскую династию отличал особый интерес к каганатам Дешт-и-Кипчака — к Хазарии и Великой Болгарии (Булгарии). Такого прежде никогда не было. Византийцы умно и легко повели здесь политику.
С ними — с византийскими кипчаками! — желали дружить кипчакские ханы, с ними они желали родниться. Складывался удивительный союз между Византией и Дешт-и-Кипчаком! Лев Исавр, например, женил своего сына Константина V на дочери хазарского кагана. Ее звали Чичак (цветок). Она, приняв греческое крещение, взяла имя Ирина и с ним вошла в историю Византии.
При Исаврах все резко менялось, все строилось по-новому. Страна как бы рождалась заново.
Каганаты Хазария и Великая Болгария стали не просто друзьями Византии, но и ее опорой в борьбе с католиками и мусульманами. Позже, в 864 году, болгары вообще перешли в греческое христианство. В этом их шаге была явная политика, которая имела далекие последствия — на века…
Лев Исавр действительно внес много «кипчакского» в византийское общество. И сам же всю жизнь боролся с тюркским миром. Это он приказал уродовать иконы с ликом Тенгри в ответ на упрек в их «варварском» происхождении.
Это он по той же причине нанес удар монастырям Византии… И вместе с тем этот смертельный враг тюрков и мусульман брал лучшее, что было в Исламе; за это современники обвиняли его в «сочувствии к мусульманам»…
Хотя, может быть, того требовала политика? Византия всегда вела двойную игру. А при кипчаках-правителях она словно ожила, расправила крылья и начала готовиться к войне. Войне за право на жизнь в новом мире.
Однако все сложилось иначе, чем наметили византийцы. В IX веке их планам был нанесен сокрушительный удар. Неожиданный, но неизбежный. Он готовился старательно. Тогда римский папа Николай I отверг власть византийского патриарха и объявил миру о своей независимости.