– А сейчас всё хорошо! Очень! А Вы... – голубые глаза расчётливо сузились. – Научите меня, как бусинки собирать, чтобы красиво и хорошо было?
– Если желаете, научу. Только сначала мне нужно закончить дела, а Вам отпраздновать Зимник.
– Но потом научите?
– Научу.
– Честно-честно?
– Если сказал, значит, научу. А теперь прошу простить: мне нужно идти.
– Я буду ждать! Смотрите, не забудьте!
Забудешь тут, как же... Но девочка славная. И похоже, способная: что, если ей удастся совладать с нитями? Может, плетельщицей и не станет, но свою жизнь и жизнь близких раскрасит новыми красками...
Кайрен шёл мне навстречу, поэтому мы встретились не в доме воровки, а на полпути от него к набережной. Парень выглядел обескураженным, но довольным, как наевшийся сметаны кот, и сразу же набросился на меня с расспросами:
– Ты знал, да? Знал, скажи?
– О чём?
– Что всё будет по-другому?
– Скажем так, предполагал. Но хотел бы услышать, что на самом деле происходило.
– Ничего!
– Совсем-совсем?
– Я внимательно следил за «зеркальцем», не отвлекаясь ни на минуту. Но когда пришла волна, девица только улыбнулась, и всё. Не встала, никуда не вышла. В общем, словно волны и не было. Как ты этого добился?
Пожимаю плечами:
– Всё словами, словами... Уговорами и просьбами: приказы в таких делах не помогают.
Дознаватель укоризненно прищурился:
– Но ты хоть расскажешь, что нужно?
– Для чего?
– Чтобы краж больше не было.
– Ничего не нужно. Всё уже сделано.
– Как это? Ты же говорил, ей надо переселиться в другой дом...
– Не надо. Пока магичка будет помнить мои слова, никому ничто не угрожает.
– Так просто?
Киваю:
– Так просто. А ты думал, потребуются заклинания, аресты, казни? Не-а. Если беду можно предотвратить, её нужно предотвращать, не создавая других бед.
***
Всю дорогу домой Кайрен донимал меня требованиями изложить суть завершённого следствия, а я отнекивался под тем предлогом, что не вхожу в Регистр советников, имеющих право участвовать в делах «покойной управы», и думал о странностях и несуразностях.
Почему люди сами не приходят к пониманию очевидного? Если Поток поддаётся уговорам, если чувствует извлечение и всё, с ним связанное, разве это не доказывает, что он – живой? Ведь осознав наличие собственной воли у кого бы то ни было, принять всё остальное и догадаться, как необходимо действовать, проще простого. Самая заурядная магичка смогла превысить предел извлечения, а почему? Потому что впервые в жизни не брала силой, а просила – и обрела. Надеюсь, теперь она, наконец-то, применит свой дар так, как следует, а не бездумно и обозлённо. И надо же было столько лет страдать от чувства обделённости, когда можно было просто растворить его в себе и освободить место для новых чувств, светлых и прекрасных? Впрочем, мне на этот счёт лучше бы помолчать. Хотя...