Потреблять горячительное дурно и осуждаемо. Я знаю. Но когда никакой тяжёлый труд не может изгнать из головы мысли о будущем, которое непонятно и непросчитываемо, остаётся только это средство. Усыпить сознание. Тупо и пьяно уставиться в одну точку, обретая счастливую возможность НЕ ДУМАТЬ. А потом завалиться спать... При условии, что добрался до любимой кроватки.
Я обычно добираюсь: помогает привычка, которой обзавёлся за время обучения в Академии. Какие вечерушки там закатывались... Пьянки до поросячьего визга и полной невозможности находиться в положении «стоя». Но после каждого веселья требовалось возвращаться домой, что мы с успехом и проделывали, совершенно не помня наутро, как, где и с кем шли. А одежда, к примеру, оказывалась ещё и аккуратно развешанной на кресле. Чудеса, да и только.
Вот и сегодня, на день девятый от явления пришлецов из столицы, как следует погрустив с тойменами, я отправился домой и лёг спать. А поскольку пили мы непривычно рано: начали ещё до полудня, чтобы, как говорится, не откладывать на завтра то, что можно было сделать вчера, то когда за окном стемнело, пришла пора просыпаться по недвусмысленному требованию пересохшего горла.
Я продрал глаза, приполз на кухню и опрокинул в себя две кружки воды. Полегчало. Есть не хотелось, что, в отсутствии дома какой бы то ни было готовой к употреблению еды, показалось мне удачным стечением обстоятельств. Надо будет зайти в лавку к Вассади... Завтра. Сегодня лень выходить на улицу. Да и поздно уже.
Но когда я поймал себя на мысли, что начинаю клевать носом, сидя за кухонным столом, и собрался вернуться в постель, на пороге возник мой жилец.
Кайрен выглядел расстроенным и весьма: початая бутылка в его правой руке свидетельствовала, что день, ознаменовавшийся новолунием, располагал всех персон мужского пола к распитию горячительного.
– Доброго вечера, heve.
Карие глаза моргнули.
– Доброго... Хотя какой он, к аглису[13], добрый? – Голос парня звучал глуше, чем обычно.
– Что-то случилось?
Кайрен посмотрел на меня долгим, невидящим взглядом, добрёл до лавки и рухнул на неё. Бутылка водрузилась на стол.
– А что могло случиться? Всё, как всегда... Только тошно.
В самом деле, новолуние дурно действует на разум. Правда, за собой особых изменений не замечал, зато, когда придёт черёд полнолуния...
– Без причин тошно не бывает.
– Бывает.
– Просто Вы не пытались их найти, вот и всё.
Он скорчил унылую физиономию.
– Пытался, не пытался... Я не умник, чтобы во всём искать причину.
– Для этого не нужно быть умным.
– Неужели? А что нужно?