– А-а, мисс Мартин! – улыбнулся он и склонил голову. – Юные леди! Я счастлив, что на этом постоялом дворе нашлась хотя бы одна отдельная столовая. А мне на протяжении всего ужина пришлось обсуждать виды на урожай, охоту и упаковку для товара.
Клодия не сомневалась, что маркиз и не подумал бы завернуть в эту дыру, если бы не вызвался сопровождать ее. Он выбрал бы «Джорджа и пеликана» или «Замок», которые были ей не по карману. Но если он ждет от нее благодарности за привилегию пользоваться лучшей спальней и отдельной столовой, то напрасно. Ее до сих пор бросало в жар при воспоминании о том, как маркиз добился своего, не проронив ни слова, а она чувствовала себя беспомощной неумехой.
Девочки вскочили и сделали книксен. Клодия тоже встала, но ограничилась учтивым кивком.
– Надеюсь, минувший день не принес вам неприятных воспоминаний, – сказал маркиз. – И все кости остались целыми и на прежнем месте.
– О, разумеется, милорд, – заверила Флора. – Я и не думала, что на свете бывают такие удобные экипажи. Хотела бы я путешествовать так целую неделю. Или даже две.
Он усмехнулся, а Эдна, напоминавшая перепуганного кролика, хихикнула.
– Должно быть, вам обеим очень грустно расставаться со школой и подругами, – заметил он. – Начало новой, взрослой жизни и радует, и пугает.
Эдна снова присела в реверансе.
– С некоторыми девочками в школе мы были близки, как сестры, – призналась Флора. – Как подумаю, что больше мы никогда не увидимся, и у меня даже щемит вот здесь. – Она прижала ладонь к левой стороне груди. – Но я готова зарабатывать себе на хлеб, милорд. Нельзя же всю жизнь провести в школе.
Клодия не сводила глаз с маркиза, ожидая, что он будет шокирован невоспитанностью девиц, отважившихся давать не односложные, а подробные ответы. Но он только улыбался.
– И кем же вы будете работать, мисс?..
– Бейнз, милорд, – подсказала Флора. – Я буду гувернанткой. Об этом я всегда мечтала – с тех пор, как в тринадцать лет выучилась читать и писать. По-моему, учить людей грамоте – самое прекрасное, что можно делать в жизни. Вы согласны, милорд?
Видя, как разболталась Флора, Клодия нахмурилась, но с удовольствием отметила, что, несмотря на волнение, ее ученица четко выговаривает слова и правильно строит фразы – совсем не так, как пять лет назад, сразу после прибытия в школу.
– Безусловно, – кивнул маркиз, – но не могу сказать, что в детстве я считал святым гувернера, когда тот учил меня читать. На мой вкус, слишком уж часто он пускал в ход розги!
Эдна захихикала.
– Ну и глупо, – рассудила Флора. – Разве из-под палки чему-нибудь научишься? Хуже того, разве может понравиться такая учеба? Вот так и нас учили шить в сиротском приюте. Шить я до сих пор толком не умею и терпеть не могу. А в школе нас никогда не били, и я ни за что не стану наказывать учеников даже за плохое поведение или ошибки. И своих детей тоже не стану, если они у меня будут.