Новогодний сюрприз, о котором говорил Лукашенко, если называть веши своими именами, скорее похож на сговор двух президентов за спиной своих народов, своих законодательных органов и мировой общественности. Вряд ли подобные полномочия предусмотрены конституциями двух стран.
В цивилизованном мире подобная декларация могла быть подписана президентами только после референдумов, проведенных как в одной, так и в другой стране, или, по меньшей мере, после открытой и детальной дискуссии в парламентах двух стран. Иначе откуда известно, что народы России и Белоруссии действительно жаждут единения?
Если белорусский президент может своим указом передать свою страну под юрисдикцию России, то для чего вообще нужна Конституция? Может ли президент Украины передать в иностранное подданство население своей страны? Может ли президент России всеобъемлюще проинтегрировать Курилы с Японией? Может ли Молдавия после секретных переговоров с правительством Румынии войти в ее состав? Может ли Таджикистан по внезапному распоряжению своего президента объединиться с Ираном? Наконец, может ли президент Чечни вывести свою республику из России? Можно ли вообще перекраивать карту мира президентскими указами? Часто приводимая в пример интеграция в Европе даже не предполагает объединения на уровне слияния бюджетов и избирательных систем. Никто даже не заикается о том, чтобы Европа избирала общего президента. Процесс интеграции в ЕС, опирающийся на результаты национальных референдумов по каждому вопросу в каждой участвующей стране, длится уже несколько десятилетий, поскольку мотивируется именно экономической целесообразностью. И даже такая модель вызывает много споров и сомнений. Очевидно, что ни одно уважающее себя государство не идет на объединение, если есть хоть малейшее подозрение в том, что оно убыточно для собственного народа. Но на это удивительным образом, и опять "впереди планеты всей", оказывается способным российское руководство.
Создающая сомнительный исторический прецедент, объединяющая народы белорусско-российская декларация гласит, что отказа от международных договоров и государственной независимости двух стран не будет. Но такое уложение в лучшем случае -- наивность, а в худшем - обман. Чем еще, как не избирательными правами, определяется суверенитет в современном мире? Только это, как лакмусовая бумажка, наглядно демонстрирует, чьими гражданами являются жители той или иной страны. Если Белоруссия отказывается от своей национальной валюты и распространяет на свою территорию действие российского избирательного права, что остается от ее суверенитета? И каким образом в этих условиях белорусское правительство собирается выполнять свои международные финансовые обязательства? Или же предполагается, что их просто возьмет на себя Россия?