– Однако! – сказал Каррузерс. – Уже рассвело.
Окна в большом помещении, заставленном полками с книгами, посерели, и электрический свет, падавший на стол, казался тусклым и странным. Несмотря на то что камин постоянно подтапливали, пламя сошло почти на нет, и теперь в большом каменном зеве камина лежала лишь груда янтарно тлеющих поленьев. От застоявшегося дыма резало глаза вымотанных и утомленных участников ночного сборища, которые, потягиваясь, не без легкого удивления встретили наступивший рассвет. В комнате тянуло холодком. Помощник комиссара открыл глаза.
– Дурацкий номер, – проворчал сэр Герберт Армстронг, которому с утра всегда была свойственна ворчливость. – Просидеть всю ночь. Ба! – Порывшись в кармане, он стал рассеянно просматривать карманный календарь. – Воскресенье, 17-го. Восход солнца в шесть двадцать утра. За эту ночь мы выслушали столько ахинеи, что вам стоит узнать кое-что еще. Могу сообщить вам, что страховая компания Митчелла завтра пойдет ко дну. Кто-нибудь из вас, лентяев, собирается пойти в церковь? Каррузерс, вам должно быть стыдно. «Если вы увидите этого симпатичного молодого офицера полиции…»
– Прошу прощения, сэр, – с подозрительным смирением ответил Каррузерс. – Я лично ничего не говорил. Это все суперинтендант…
Только Хэдли, который раскуривал остывшую трубку, выглядел свежим и подтянутым.
– Я упомянул об этом только для того, – с той же подозрительной серьезностью объяснил он, – чтобы закруглить повествование. И теперь, когда мы потратили ночь, снова вспоминая все факты, что скажет наш оракул? Что в конечном итоге думает Фелл об этой ист… черт побери, да он спит! ФЕЛЛ!
Доктор Фелл, которому досталось самое большое, самое удобное и самое старое кожаное кресло, полулежал в нем; очки сползли на кончик носа, и руками он прикрывал лицо. Между пальцев появился глаз, который возмущенно посмотрел на присутствующих.
– Я не сплю, – с достоинством возразил доктор Фелл. – Ваши слова удивляют и обижают меня. Фу! – Он перевел дыхание, с силой растирая виски. В эту минуту он напоминал не столько грузного Санта-Клауса, сколько пожилого и усталого человека. – Я всего лишь спрашиваю себя, – откашлявшись, продолжил доктор, – в который уже раз в конце каждой истории я задаю себе один и тот же вопрос: что есть истина? Время, как и Пилат, умывающий руки, не может дать на него ответа. Хм-м… Впрочем, не важно. Вот что вам, ребята, нужно в этот утренний час – горячий крепкий черный чай, сдобренный порцией бренди. Подождите минутку.