– Он работал на меня, как и еще один многообещающий молодой человек. – Доктор Арнольд сдержался, улыбнулся и что-то для себя решил. – Некоторое время назад ко мне обратилась мисс Изабелла Бриксгем – с проблемой, о которой, я думаю, вы знаете. Я оказался в затруднительной ситуации. С одной стороны, я не мог ей отказать. С другой – в силу определенных причин я не мог вмешиваться лично… опрашивать, как бы завуалированно и аккуратно я это ни делал. Вы меня понимаете?
– Да. Мантлинг терпеть не может врачей. Особенно мозгоправов.
Арнольд в угоду Г. М. изобразил замешательство.
– Особенно мозгоправов, как вы изволили выразиться. Я у него, так сказать, на испытательном сроке. Мне разрешено разговаривать только о спорте. Так как я в прошлом немного играл в крикет, – Арнольд щелчком смахнул с отворота пиджака воображаемую пылинку и улыбнулся чуть презрительной улыбкой, – я, естественно, ценю общество такого блестящего спортсмена. Но я не мог отказать тете Изабелле. Если кто-либо из членов семьи сошел с ума, его необходимо выявить и установить за ним строгий надзор. По возможности не поднимая шума. По предложению мисс Бриксгем Бендер был представлен Мантлингу как художник – один из ее протеже. Играть роль было нетрудно. Как раз приехал месье Равель, он занял все внимание хозяина. Бендеру было поручено найти…
– И он нашел?
– Вне всякого сомнения, – спокойно ответил Арнольд. – Как видите, его убили.
– Пожалуйста, поймите меня правильно, – продолжил Арнольд рассудительным тоном, с трудом сочетавшимся с резким голосом. – Я бы солгал, если бы сказал, что глубоко переживаю смерть Бендера. По-моему, то, что он дал вовлечь себя в эту авантюру, – непростительная глупость с его стороны. Но мне искренне жаль его. Он был полезен. Я должен был предотвратить сегодняшнее безумство. Мисс Бриксгем, – при взгляде на Изабеллу лампочка-индикатор дружелюбия моментально включилась, – мисс Бриксгем также считает, что все следовало пресечь; как я слышал, она приложила к этому все возможные усилия. Я далек от того, чтобы винить ее, но было бы лучше, если бы она рассказала мне все заранее.
Высказавшись, доктор Арнольд поправил галстук, одернул пиджак и улыбнулся Изабелле: «Ну-ну, я не сержусь на вас». Перемены, произошедшие за последние несколько часов с этой выдержанной женщиной, были разительны; у нее дрожали губы, она чуть не плакала. Г. М. беспокойно пошевелился.
– Теперь вы можете выполнить свою работу, – сказал он. – Ведь все карты на столе. Что вы собираетесь делать?
Арнольд пожал плечами: