Леонора была вынуждена терпеть его похотливый взгляд, и от стыда щеки ее залил горячий румянец. В тщетной попытке спрятаться от этого взгляда она скромно скрестила руки на груди, однако Грэм грубо схватил ее, заставив опустить руки.
– Ну а теперь, – пробормотал он, заламывая ей руки за спину, – теперь я собираюсь вкусить райское блаженство.
Диллон спешился во дворе крепости и рассеянно бросил поводья старому Стэнтону. Если бы он не был так глубоко погружен в свои мысли, то, возможно, заметил бы, что старший конюх, судя по всему, чем-то сильно взволнован. Однако Диллон никак не мог отделаться от отвратительного, мрачного настроения. Еще двенадцать человек обещали сегодня вступить в его войско, но и это не радовало Диллона. Он все время думал лишь об одной женщине. Об этой проклятой женщине и ее проклятых слезах.
А что же дальше? День за днем, одну бесконечную ночь за другой так страстно желать ее и быть не в силах что-либо сделать! Бог свидетель, он не святой. Он всего лишь мужчина, и все эти мысли, что не дают ему покоя, совсем извели его.
Проходя по коридору, он заметил, какой мягкий свет отбрасывают новые свечи на каменные стены, отчищенные от грязи и копоти, на деревянные полы, натертые до блеска, – Кинлох-хаус засиял от прикосновения рук этой женщины.
Диллон дошел до конца коридора и широко распахнул дверь в кухню. Тут же наступила мертвая тишина. Мистрис Маккэллум, вытирая руки о передник, повязанный на необъятной талии, вперевалку направилась к нему, от волнения обливаясь потом.
– Где Руперт? – спросил Диллон. Домоправительница уставилась в пол.
– Он уехал в лес, милорд. – В лес?
Она подняла голову и кивнула. Темные глаза продолжали буравить ее, и пожилая женщина снова опустила взгляд, а ее пухлые пальцы принялись теребить край передника.
– Он… – Ее губы задрожали. Хоть она и шпыняла парня по всякому поводу и без повода, Руперт тем не менее был одним из ее любимцев. И сейчас ей было нестерпимо больно оттого, что именно она своим рассказом навлечет на юношу гнев милорда. – Он на минутку оставил англичанку одну в саду и…
– Одну!
– Да… И она…
– Что она? – загремел он.
Мистрис Маккэллум с трудом сглотнула, слишком напуганная, чтобы продолжать. Но тут она увидела яростный взгляд милорда и поспешно досказала:
– Англичанка… убежала в лес.
– Убежала! Господь Всемогущий! И давно она пропала?
– Давно. Прошло уже несколько часов, милорд.
Он громко выругался, и у пожилой женщины сжалось сердце, но она все-таки продолжила:
– Есть и еще кое-что, милорд. Кое-что… похуже.
– Похуже? – взревел он. – Моя пленница сбежала, а ее охранник до сих пор не сумел разыскать ее! Что может быть хуже этого?