Неусыпные хронотроны понесли в недра Галактики всякую всячину: и эпизоды любви, и сцены ненависти, и благородные дела, и позорные поступки. Ох, сколько этих постыдных поползновений! И все из-за вещей, из-за небольших клочков бумаги, которые можно обменять на что угодно.
Наблюдая поток хронотронов, какой-нибудь космический Шерлок Холмс мог бы проследить преступление от самых истоков и до осуществления. Но для этого ему пришлось бы летать на своей ракете тысячи лет. Хотя, если научиться сразу попадать в нужное место потока…
— Ваша хронотронная река — подарок для историков, — сказал Альга, любуясь опечаленным лицом Ари.
Девушка подняла голову.
— Моя? Мы ее открыли вместе.
— Вы первая. Это река Ари.
— Осторожно, мой милый Альга, вы ведь видели: хронотроны все несут в вечность.
— В вечность? — Альга не удержался от иронической улыбки. — А существует ли она?
— Материя вечна. А без хронотронов ничто не может произойти.
— Я вот что подумал сейчас. Сколько их во Вселенной? По всей вероятности, постоянное, определенное число.
— Закон сохранения времени? — Брови Ари взлетели вверх.
— Вы. Это вы сказали.
— Это закон Альги. Слышите? Закон Альги!
Она была счастлива. Глаза ее сияли. Мост между ними наведен, золотой мост единения, и стоит только сделать шаг, протянуть руку… Но Альга не сделал этого решающего шага. Заговорил о высоких философских материях, и Ари незаметно вздохнула. За философскими конструкциями Альга хотел спрятаться сам от себя.
Связь с «Сатурном» давно была потеряна, данных о пространстве, непосредственно прилегающем к центру Метагалактики, накоплено немало, а они продолжали двигаться все дальше и дальше, тонкой иглой углубляясь в таинственные клетки Вселенной.
Ари увядала с каждым днем: седина уж заметно пробивалась в ее волосах, морщины появились на шее, под глазами, на лбу. Кожа потеряла эластичность. Тело становилось все слабее: река времени, охватившая ракету, безжалостно смывала, сносила клетки, разрушала их тысячами.
То же самое происходило и с Альгой: процесс диссимиляции подтачивал и его, молодой человек превращался в старика. Но он этого не замечал, с ужасом наблюдая за Ари. «Она так долго не выдержит…» — Эта мысль угнетала его, и он дал себе слово решительно поговорить с ней.
Разговор состоялся во время очередной смены.
— Скорость хронотронов резко возросла, — сказала Ари, с трудом встав с кресла. — Особенно следите за масс-спектрометром.
— Хорошо, я буду следить. Но… У вас болезненный вид, Ари.
— Да, мой милый Альга, я чувствую себя плохо. А вы?
— Да я вроде бы ничего… хотя, конечно…