Сердце матери охвачено было тревожным чувством, но она скрывала его. Что ж, в конце концов Ари — самостоятельный человек. И, вероятно, придает этому полету чрезвычайное значение, если боялась, что мать начнет отговаривать. Ари, Ари… Живем один раз, и у каждого свой путь…
— Мне пора, мама.
— Я буду ждать тебя, доченька.
— Спасибо, что ты такая.
— Помни: я тебя жду.
Ари поцеловала мать и быстро ушла. Перед входом в Главный туннель обернулась и махнула рукой. Мать одиноко стояла у озера и плакала.
Быть может, это извечная судьба матерей — провожать детей в дальние дали. Где та мера, которой можно было бы измерить горе матерей всех времен? Наверно, и электронная машина зарыдала бы, если бы подключили ее к материнским сердцам…
Целый год регулярно появлялась Ари на материнском экране. Передав результаты исследований Научному центру, она сразу же связывалась с матерью. Голос ее всегда был энергичный, лицо — безоблачное. Они с Альгой движутся точно по линии «Сатурна». Масс-спектрометры и вся остальная аппаратура работают хорошо: уже обнаружены некоторые незначительные, совершенно незначительные изменения в компонентах потока космических частиц. Но, подчеркивала Ари, эти изменения имеют тенденцию к увеличению и, по всей вероятности, будут усиливаться.
Ее прогноз оправдался: на протяжении всего следующего года пучки хронотронов, так сказать, утолщались, росли, густели. Словно ручейки сливались в единый поток. Пришлось увеличить ускорение, чтобы как можно дальше проникнуть в этот объем. И изображение Ари на экране матери все больше и больше темнело, очертания его постепенно теряли контуры, размывались. Сквозь туманную завесу едва доносились отдельные слова:
— Хронотоны… не свойственны орбите… Предостерегаем «Сатурн»… мощное течение… компоненты поля… Измените, измените трассу!..
Экран совсем померк, пропал даже и шепот.
«Что же это?.. — думала мать. — Может быть, возвращаются? Последнюю информацию послали почти три года назад… Хотя рассуждения об этих условных годах лишены всякого смысла: каждая инерционная система имеет свое время…»
Свое время… Да, Ари и Альга несомненно имели свою, только им принадлежащую систему счисления времени. Но чем дальше двигалась их ракета, тем выразительнее проступали какие-то удивительные перемены в этой системе. Интенсивнее заработал не только хронотрон — масс-спектрометр частиц времени, но и собственные организмы. Усилился обмен веществ каждая клетка тела работала по какой-то безумно интенсивной программе.
— Я, кажется, заболеваю, Ари, — сказал Альга. — Все время мучают меня голод и жажда. Ем и не насыщаюсь, пью — и не могу напиться.