Ключ от Королевства (Дяченко) - страница 24
— Ноги засунь в стремена…
Гарольд, оказывается, ехал рядом. Сидел в седле пряменько и расслабленно, как принц.
— Ноги в стремена, говорю. Пятку вниз. Носок вверх и в сторону. Иначе ступни провалятся внутрь, лошадь испугается и понесёт, а ты будешь волочиться сзади…
Я поняла, что всё, хватит, время отсюда сматывать. Походили в красивой одежде, похвалились гербом, покатались верхом, возомнили себя королевским магом — пора и честь знать. Пока меня здесь не прикончили — домой!
Стремена оказались подогнанными под мой рост. Я кое-как последовала совету учителя — растопырила носки, опустила пятки. Мой конь медленно и плавно шёл за лошадью Гарольда, и я смогла наконец-то оторвать глаза от земли и посмотреть вокруг.
А вокруг народу! Народу!
Стражники стояли цепью. Серьёзные, усатые, с пиками наперевес. За этими пиками толпились горожане — бывшие обитатели Королевства, которые теперь оставались сами по себе.
— Ура! Ура! Слава!
Что-то пролетело по воздуху. Шлёп лошадь по шее! Цветы. Букетик фиалок. Он упал в пыль, и вслед за ним полетели розы, гвоздики, ещё какие-то огромные и непонятные цветы, они пролетали у меня над головой, над головой Гарольда, падали под ноги лошадям…
А лошади и ухом не вели. Шли себе и шли. Торжественно выступали.
Откуда-то играла музыка, и она становилась все громче.
— Слава королю!
— Прощай, Королевство!
— Слава Оберону!
— Слава магам дороги!
Мои щёки становились всё горячее и горячее. Я выпрямилась в седле, подражая Гарольду. Навернулись слёзы — то ли от ветра, то ли оттого, что я понимала: это последние минуты моего триумфа. Больше никто никогда не назовёт меня магом дороги и не бросит букет под копыта моей лошади…
Вслед за Гарольдом я выехала на площадь. Здесь уже выстроились караваном лошади и повозки, кареты и всадники: это и было странствующее Королевство, и оно показалось мне неожиданно маленьким.
Серый конь — вот умница! — безо всякого моего участия встал на положенное место, рядом с лошадью Гарольда. За нашими спинами стражники покрикивали на толпу, которая хотела всё видеть и потому напирала и напирала.
— Гарольд… Гарольд…
Молчание.
— Скажите, мастер…
— Чего тебе?
— Что сейчас будет?
— Выйдет мэр. Скажет пару слов. Потом Оберон… его величество отдаст ему символические ключи от города. Протрубит труба… Кстати, ты не передумала?
Я промолчала.
Толпа заволновалась сильнее.
— Мэр!
— Где?
— Там! Смотрите!
— Слава господину мэру! Слава Королевству!
Из седла мне было всё отлично видно: на укрытое ковром возвышение поднялся толстенький человек, эдакая бочка на ножках. Он был разодет в парчу и бархат, но шляпу держал в руках. Ветер тормошил редкие вьющиеся волосы вокруг розовой от волнения лысины.