— Король очень занят, Лена, — ответил стражник, с любопытством разглядывая мой посох. — У него совет с комендантом и канцлером.
И не двинулся с места, всё так же загораживая вход.
Я отошла.
За время похода я привыкла, что ко мне относятся по-особенному и многое позволяют. И вот в первый раз мне дали понять, что Лена Лапина вовсе не центр вселенной: Оберон занят, и как бы я к нему ни рвалась — его величество не станет говорить с младшим магом дороги…
А если я должна сообщить что-то очень важное?
Я огляделась.
Площадь, на которой стоял королевский шатёр, была такая большая, что на ней помещались сразу три фонтана. И возле одного из них прогуливался, разглядывая окрестные крыши, Ланс.
Как всегда, он был сосредоточен и мрачноват. За спиной у него покачивался посох в длинном кожаном футляре; в правой руке Ланс держал грифель, а в левой — маленькую книжечку. И он чертил в ней что-то, глядел по сторонам и снова чертил: со стороны можно было подумать, что старший маг дороги сочиняет стихи.
Может быть, спросить у него?
А как я узнаю, говорит ли он правду? И не навредит ли это принцу? И не разгневается ли Оберон?
Я три раза обошла вокруг шатра. Мне надо было набраться решимости: с каждым кругом моя сила воли натягивалась, будто пружина. Наконец я набрала в грудь побольше воздуха и зашагала к фонтану.
Ланс стоял ко мне спиной, я увидела листок в его книжечке, исчёрканный будто набросками: линия крыш… Череп дракона на холме… Силуэт статуи из фонтана…
— Простите, пожалуйста…
Он обернулся. У него было такое недовольное, высокомерное лицо, что я попятилась.
— Да, Лена, — сказал он равнодушно. Хорошо хоть ругаться не стал.
— Я хотела спросить…
Он смотрел на меня неподвижно, бесстрастно, и под этим взглядом у меня язык прилип к зубам. И когда я уже совсем решила бросить свою затею и сбежать, Ланс вдруг шагнул вперёд, взялся за посох Оберона, передвинул мою руку вверх по древку:
— Привыкай сразу к правильной хватке. Между навершием и правой рукой должно помещаться от локтя до двух. Не больше. Что ты хотела спросить?
— Я хотела, — пролепетала я, глядя в его белесые глаза, оказавшиеся теперь очень близко, — спросить… а что такое веерное трассирование?
Он совершенно не удивился.
В следующую секунду его собственный посох был у него в руках. Ланс легко крутанул его на пальце. Раздалось шипение. На секунду мы оказались в центре «шатра» из дугообразных огненных струек.
Посох замер, мерцание прекратилось, «шатёр» исчез. Мы стояли в дымящемся кругу — там, где огненные струйки касались мостовой, теперь догорали щепки, солома и прочий уличный мусор.