– Это хорошо, что он такой трус, – продолжал голос из темноты, – он нам будет говорить правду, только правду и всю правду… Итак, господин Синяго, давайте по пунктам. В Ценске вас встретят прямо на вокзале?
– На вокзале… – как эхо повторил Георгий Ардальонович.
– Кто?
– Не… не знаю…
– Верю. Они к вам сами подойдут?
– Д-да…
– Как узнают?
– Траурная лента на рукаве офицерской шинели… Лента у меня в вещмешке приготовлена.
– Очень хорошо. Еще какие-нибудь приметы есть?
– Нет, больше ничего.
– Что они должны сказать?
– «Не нужна ли господину полковнику удобная квартира?»
– Ответ?
– «Извольте, только чтоб без тараканов».
– В лицо вас кто-нибудь из здешних знает?
– Нет, но им передали словесное описание.
– Что вы должны им передать и в какой момент?
– Передавать только хозяину конспиративной квартиры, куда меня привезут. В вещмешке у меня листовки, личное письмо от Петлюры, деньги, инструкция для здешнего подполья…
– Вот и славно, – донесся вполне доброжелательный голос из темного угла тамбура. – Как вы думаете, Ельдигеев, наш новый друг говорил нам правду?
Унтер-офицер из калмыков, к которому, по всей видимости, был адресован вопрос, откашлялся и ответил:
– Так точно, ваше высокородие, он говорит правду.
– Видите, Георгий Ардальонович, господин Ельдигеев вам верит. А он в этом смысле большой специалист, ему очень часто приходится заставлять людей говорить правду. И я, честно говоря, тоже считаю, что вы говорили правду – слишком уж вы боитесь, чтобы врать… Да, господин Синяго, вы говорили правду, и только правду… Но вот всю ли правду? Может быть, вы что-то важное от нас утаили?
– Нет-нет, – поспешно заверил Георгий Ардальонович своего собеседника и тут же прикусил язык: если он все сказал, то он вроде бы уже и не нужен…
– А мне все же кажется, вы скрыли от нас одну очень важную вещь, – голос из темноты звучал еще более зловеще, – вы не сказали нам, как зовут вашего человека, который погубил отряд генерала Дзагоева. Как зовут вашего человека, засланного в отряд?
– Я… я не знаю… – пролепетал Синяго чуть слышно, – эта информация чересчур важна, и наши здешние люди не рисковали передавать ее, пользуясь случайными и ненадежными каналами. Я должен был узнать это у них лично, при встрече.
Невидимый человек сделал, должно быть, какой-то знак, потому что молодой казак далеко высунул несчастного Георгия Ардальоновича из поезда. Казалось, еще вершок – и Синяго вылетит на полном ходу, размозжив голову о насыпь.
– Нет! – взвизгнул он. – Не надо! Клянусь, я не знаю его имени! Я говорю правду, правду!
– Что ж, – раздался голос из темноты, – я снова верю вам. Вы так боитесь, что не смогли бы солгать. Но тем хуже для вас. К сожалению, вы становитесь для меня опасным свидетелем, можете сорвать важную операцию, а коли уж больше ничего не знаете – не смеем вас больше задерживать.