Софи прижималась к нему все теснее, из глубины ее сердца вырвался вдруг воркующий стон. Не отрываясь от ее губ, Борис подхватил ее на руки и сделал несколько шагов в сторону спальни, однако Софи мягко, но настойчиво освободилась.
– Вы… вы с ума сошли! – Голос был возмущенный, но глаза говорили совершенно другое. – Мы же не можем здесь… когда в любую минуту меня могут позвать к княгине…
– Но когда же, Софи, когда и где? – задыхался Борис.
– Мой мальчик, я все устрою, а сейчас вы должны идти.
– Но вы обещаете?
– Конечно. – Голос ее чаровал, а фиалковые глаза сулили неслыханное блаженство.
Он с сожалением выпустил ее из объятий и нетвердыми шагами направился к двери. После его ухода Софи закурила длинную дамскую папиросу и подошла к окну. Когда внизу появился Борис, она спрятала руку с папиросой за занавеску и помахала ему свободной рукой. Она была совершенно спокойна, потому что выяснила все, что ей было нужно, когда прижималась к нему в страстном поцелуе, – картина Мантеньи была у него с собой.
Еще в саду из раскрытого окна Борис услышал смех Вари. Это было так удивительно – слышать ее смех, звонким колокольчиком рассыпавшийся по комнате. Раньше она только плакала, потом болела, Борис думал, что сестра разучилась смеяться. Войдя в комнату, Борис понял, кто сумел заставить сестру смеяться. Алымов сидел у стола и тоже выглядел необычайно оживленным. Исчезло хмурое выражение лица, даже появился румянец на щеках. Они смотрели друг на друга и все время спрашивали: «А помнишь?» Борис открыл дверь, думая, куда бы ему половчее спрятать картину.
– Где ты был? – осведомилась Варя, и в голосе ее послышались ревнивые нотки.
– У княгини Анны Евлампиевны, она больна, – коротко отвечал Борис.
– А эта женщина, ее компаньонка, тоже была там? – Варя подошла и звонко чмокнула его в щеку.
– С чего ты взяла? – неподдельно удивился Борис.
– От тебя пахнет ее духами, – уверенно заявила сестра.
– Вовсе это не ее духи! – запротестовал Борис.
– А чьи же тогда? Вот и попался! – Варя засмеялась и, как в детстве, захлопала в ладоши.
– Варвара, прекрати! – сердито заговорил Борис. – Я к княгине ходил по делу.
– Да ты посмотри на свое лицо, – не унималась сестра.
– Она права, – поддержал Алымов, – у тебя, брат, физиономия так сияет, что весь Ценск осветить можно, не хуже электричества.
– Саенко! – рявкнул Борис. – Аркадий Петрович скоро придет?