– Я человек военный. Надо подчиняться ставке. Ни на какие авантюры я не пойду.
На станции Мерефа в вагон Май-Маевского быстрым шагом вошел Врангель.
– Владимир Зенонович, – сказал он громко, – ты меня прости, я в этом не принимал никакого участия. Даже отказывался, но пришлось подчиниться воле Деникина.
– Я тебя не виню, я это раньше предвидел, так и должно было случиться, – сказал с расстановкой Май-Маевский.
– Твое мнение о фронте? – спросил Врангель.
– Положение безвыходно. Причин много. Объяснять их бесполезно: ты все это и так знаешь…
В последний раз Варя поцеловала его и прижалась мокрой от слез щекой.
– Береги себя, береги. Ты мне нужен живой, не для того мы друг друга нашли, чтобы расстаться навеки, – шептала она.
– Все будут хорошо, сестренка, сиди в Константинополе и жди от нас весточки, – бормотал Борис.
– Я бы не уехала, если бы не знала, что тут буду тебе обузой, – вздыхала она. – А так ты будешь думать только о собственном спасении.
Она отстранилась от него, и вдруг взгляд ее прояснился. К ним, торопясь и от этого прихрамывая больше, чем обычно, приближался Алымов с огромным букетом самых поздних астр и георгинов.
– Петя! Где же вы их достали? – счастливо рассмеялась Варя и на миг стала прежней девочкой с широко распахнутыми синими глазами.
Она спрятала лицо в букет, потом сняла перчатку и погладила Алымова по щеке.
«Неужели, когда я с Софи, у меня такой же глупый вид, как сейчас у Алымова?» – невольно подумал Борис.
Вот уже последний раз паровоз свистнул у семафора, и его дымок исчез вдалеке. Алымов простился и поспешил по делам. Борису тоже было куда торопиться.
– Слышишь, Саенко, – начал он, тщательно подбирая слова, – у тебя тут в Ценске никакой кумы нету?
– С чегой-то? – От удивления Саенко даже остановился.
– А с того, что шел бы ты куда-нибудь сегодня на вечер погулять, да на ночь задержался бы, – с ходу брякнул Борис.
– Понятно! – расплылся Саенко. – Стало быть, дамочка, значит, несвободная? Места у ней, значит, нету, где встречаться?
– Стало быть, – подмигнул Борис.
– Ну, это мы с нашим удовольствием, – протянул Саенко, – разве ж я не понимаю, что дело молодое, а естество свое требует? Кумы у меня нету, но уж найду, куда на ночь деться…
– А тогда снеси-ка, брат, вот записочку по одному адресу, – повеселел Борис. И добавил, чтобы сказать Саенко приятное: – Тебе бы сюда ту куму, из Больших Раздоров… Ох, и хороша Галина!
– Хороша Глаша, да не наша, – угрюмо отвернулся Саенко.
– Ты чего, Саенко, я тебя обидеть не хотел! – удивился Борис.
– Я и не обижаюсь. А только не про меня та Галина… Муж у нее есть!