— Да, пока не поздно. Завтра ее оперируют, а потому не мешало бы ей лечь спать пораньше.
— Как оперируют?! — охнула Анна, надеявшаяся в глубине души, что все обойдется. — Неужели…
— Пока еще ничего неизвестно, — попытался успокоить ее Петр, хотя по его лицу было видно, что он и сам расстроен не меньше ее. — Я только что с женой разговаривал. Рекомендована срочная операция… Разрежут — разберутся.
На глазах Анны навернулись слезы. Опустив стекло, она нервно закурила.
— Надо все-таки Маше сообщить.
— Надо, — как-то странно взглянув на нее через плечо, согласился Петр. — И Николаю Степановичу не мешало бы позвонить: чай, не чужой.
— У вас есть его номер?
— Есть. Неровен час… — прервал он себя на полуслове. — Я всякого от Ольги наслушался. Не всякая душа сможет выдержать столько горя, сколько его обитает в Центре. Не раз просил ее уйти, не хочет.
Телефон Дербенева не отвечал. После нескольких безуспешных попыток Анна набрала номер Маши.
— Машенька, тебе мама не звонила? — уточнила она на всякий случай.
— Нет. А что случилось? — насторожилась девушка. — Она могла еще не доехать. Ты не знаешь, в какой город она отправилась?
— Маша, мама никуда не уехала. Она — в онкоцентре, — тихо ответила Анна. — Завтра ее оперируют.
Установившуюся тишину в трубке нарушил плач ребенка.
— Как?! И она?.. Этого не может быть… — растерянно ответила Маша. — Этого не может быть!!! Ванечка, маленький… Было слышно, что ребенок заплакал еще сильнее.
— Аня, приезжай скорее ко мне! Я должна рассказать тебе что-то важное! Я так виновата… Мне надо к маме… Аня!.. — буквально завыла она в трубку вместе с заходящимся в крике ребенком.
— Адрес, Маша, адрес говори!
— Я знаю адрес, — неожиданно произнес Петр и, резко перестроившись в другой ряд, свернул на запрещающий сигнал светофора. — Через десять минут будем на месте.
— Вы не устаете меня удивлять, — заметила в смятении Анна.
— Сам себе не устаю удивляться: которую неделю терплю. Скорее бы все завершилось.
Едва рука Анны коснулась кнопки звонка, дверь тут же распахнулась. Малыш, находившийся на руках у Маши, был удивительно похож на саму девушку. Сходство сразу бросалось в глаза, и у Анны непроизвольно расширились глаза от удивления.
— Это Ванечка, — опередила ее девушка, — ребенок Гали. То есть, получается, мой сводный брат. Посиди с ним, — она передала Анне на руки болезненного вида малыша и принялась быстро натягивать сапоги. — Я к маме. Дядя Петя, в каком она отделении? — обратилась она к вошедшему водителю.
Тупо наблюдая за дочерью Дербеневых и не в силах связно мыслить в свете открывшихся ей фактов, Анна присела на банкетку в прихожей. Вдруг она вскочила и, придерживая ребенка одной рукой, другой защелкнула за спиной Петра замок. Загородив собой дорогу к выходу, она буквально приказала: