— Ты никуда отсюда не выйдешь, пока все мне не расскажешь! А дальше мы решим, что делать и что говорить, чтобы не навредить маме. Ты поняла? — слегка повысила она голос. — Разве это могут выдержать человеческие нервы? Ты сама посуди: дочь смотрит ребенка женщины, которая разрушила семью! Где она сама-то? Где Галина?
Маша замерла и, словно прося помощи, посмотрела на Петра.
— Ладно, — произнес тот и стал разуваться. — Вы тут пообщайтесь, а я мальчонку посмотрю.
Спустя полчаса, оставив мальчика на водителя и вызвав такси, Анна с Машей мчались в онкоцентр. Впрочем, слово «мчались» никак не подходило к скорости, с которой передвигалась машина. В кои веки прогноз сбылся: мороз и поваливший снег мгновенно покрыли мокрую дорогу коркой льда.
То, что Анна узнала от младшей Дербеневой, никак не укладывалось у нее в голове. Оказывается, Галина разыскала ее еще месяц назад и попросила о встрече. Девушка не отказалась лишь потому, что давно искала возможность высказать прямо в глаза некогда близкой подруге все накипевшее в душе. Но разговор получился совсем не таким, каким она его себе представляла.
Прямо с порога та огорошила ее известием, что серьезно больна и ей нужна помощь. Поначалу Маша восприняла известие о болезни как уловку для того, чтобы избежать неминуемых объяснений. Но, присмотревшись, заметила, что поведение и взгляд Гали и вправду говорили о ее отчаянном состоянии.
И было отчего. Еще в начале осени она обнаружила у себя под мышкой увеличенный лимфоузел и странное уплотнение в груди, но, решив, что это очередная игра гормонов, не придала тому особого значения. Да и некогда ей было ходить по врачам. Мальчик, с рождением которого она потеряла практически всех друзей и знакомых, много и часто болел, был подвержен аллергии. «Прямой путь к астме», — как приговор стояло в ее ушах предположение участкового педиатра.
Что такое астма, ей было неведомо, в ее роду никто не страдал подобным заболеванием. Откуда ей было знать, что в свое время такой же диагноз врачи ставили и маленькой Маше Дербеневой, и, для того чтобы вытянуть дочь из такого состояния, Вере понадобился не один год титанических усилий: санаторий, частое нахождение у моря, бесконечные, укрепляющие детский организм процедуры. Из-за этого она и академический отпуск брала в аспирантуре и диссертацию защитила намного позже намеченного срока.
За неделю до звонка Маше Галя снова обратила внимание на увеличившееся уплотнение и запаниковала. Она до сих пор не могла забыть, в каких мучениях умирала мать: по ночам ей часто снился ее то стихавший, то усиливавшийся нечеловеческий крик.