А потом исчез Крылов. Утром, как всегда, вышел на связь, предупредил, что будетчерез полчаса, но так и не приехал. Лишь потому, что никто особо не разволновался, Алина поняла, что он куда-то отправился. Но куда? Ведь у него на руках не было паспорта, и об этом она прекрасно знала!
В среду вечером Семчуков вернулся из командировки и начал разговор с дочерью с многозначащей фразы: «С завтрашнего дня там больше не работаешь, потому что через месяц я уничтожу и Крылова, и его фирму „Рога и копыта“!»
Услышав это, Алина упала на колени.
— Папочка, не трогай его больше! У меня никогда не было с ним близких отношений! — разрыдалась она. — Я не знаю, почему я так поступила, но все, что сказала тебе прошлый раз, — неправда! Просто я его люблю, а он… он любит другую. Я никогда не выйду замуж за Алексея, если с Крыловым или его делом что-то случится! — продолжая рыдать, пошла она на шантаж.
Отец замолчал. Почему-то он сразу поверил ее словам. В детстве Алина частенько врала, впутывая в свои детские разборки родителей, а когда это открывалось, разыгрывала целые спектакли, только бы те ее простили. Но так было в детстве…
— Я и не знал, что ты у меня такая сучка, — наконец тяжело выдохнул он и на весь вечер закрылся в кабинете.
Ничего не понимающая мать бегала по очереди то в комнату мужа, то дочери, но никто не желал посвящать ее в подробности ссоры между двумя горячо любящими друг друга домочадцами.
Переживая, что рано или поздно все прояснится, с самого утра на дрожащих ногах Алина зашла в кабинет Хорина и сообщила о разговоре с отцом. Чтобы ни случилось дальше, надо было зарабатывать баллы на будущее. То, что паспорт Крылова забирала именно она, без сомнения подстроил отец, так ни разу и не позвонивший ей лично в течение дня, чего раньше никогда не случалось.
«Ну, что ж, — слегка успокоилась Алина. — Значит, я и должна ему его вручить». Придумав на ходу, что ей необходимо переговорить с Крыловым тет-а-тет, она села в машину к Малинину, которая тут же двинулась в направлении Могилевского шоссе. То, что местом назначения будет Гомель, она еще не знала.
Заправив полный бак, Костя сидел в машине с включенным двигателем недалеко от развязки при въезде в город со стороны Минска. Ему так и не удалось до конца расслабиться, он без устали прокручивал в голове разные версии произошедшего, нервничал, что не может вернуться в Минск и по горячим следам распутать этот кем-то хорошо запутанный клубок. В то же время он понимал, что никто и ничто не сможет его сегодня удержать от поездки в Киев.