Несмотря на ветреную погоду и шторм на море, перелет проходил намного спокойнее и легче, чем в предыдущие вылеты. Тело, привыкшее к много часовым бдением за управлением дельтаплана, полностью адаптировалось к нагрузкам и работало на автомате, расходуя минимум сил. Маршрут мне был известен, и Тарон показался на горизонте точно в назначенное время, а через два часа я уже кружил над болотом, высматривая островок, на котором оставил Ингура. Болото оказалось практически пустынным, только в трех местах недалеко от Лиса я заметил ауры нескольких гвельфов и полукровок. Скорее всего, это были охотничьи партии золотой молодежи мечтавшей добыть шкуру 'стальной выдры'. Ингур послушался меня и выложил на островке здоровенный крест из срубленного тростника, чем сильно помог мне с его поисками. Сделав два круга над островком, я заметил машущего руками брата и пошел на посадку.
Ингур за время моего отсутствия довольно сильно отощал и стал выглядеть из-за этого еще моложе. Как оказалось, он прозевал оставленный мною костер, а добыть огонь без огнива так и не сумел, поэтому ему пришлось поголодать. Избалованный гвельфийскими деликатесами желудок брата наотрез отказывался принимать сырую пищу. Наша теплая встреча закончилась обильным ужином и я, оставив заснувшего Ингура в шалаше, уплыл заряжать камень 'Силы'. После полуночи брат проснулся и сменил меня на дежурстве, а я завалился спать.
С восходом солнца, наскоро доев остатки вчерашнего ужина, мы вылетели домой на Танол. Ничего примечательного во время полета не произошло, и мы приводнились в 'бухте Плача' задолго до захода солнца. Встречать Ингура сбежались все члены клана 'Желтой Змеи' узнавшие о его прибытии. Сын Стаса был всеобщим любимцем, и это обстоятельство даже вызвало неожиданную для меня ревность. Как оказалось, я был для людей из обоих кланов существом полумифическим и непонятным, а Ингур являлся своим в доску. Если меня боялись и почитали как полубога, то Ингура искренне любили. Я оказался лишним на этом празднике жизни поэтому, сославшись на занятость и усталость, ушел на галеру, чтобы справиться о самочувствии Виканы и моих будущих отпрысков. Викана находилась в своей каюте и о прилете Ингура ничего не знала. Я донес до нее эту радостную весть, и она мгновенно убежала к нему. Тузик, бросившийся было за принцессой, все-таки остановился в дверях и вопросительно посмотрел на меня.
– Беги, беги предатель, – сказал я, – ты ей нужнее, я вас здесь подожду.
Мне пришлось остаться в каюте в одиночестве и предаваться невеселым размышлениям. Произошло то, чего я подсознательно боялся, мне не удалось стать своим на Геоне, даже для людей собственных кланов. Пройдя чудовищный путь от места переноса до 'бухты Плача' на Таноле, я оставался, все также одинок, как и в тот злополучный день. В этом мире отдельно существовали Ингар 'сиятельный' и 'высокородный', полубог и памятник самому себе и остальные люди, в личной жизни которых для меня не было места. Мне хотелось бросить все к черту, сесть в дельтаплан и улететь, куда глаза глядят, чтобы никого не видеть и ни о чем не знать и только две маленькие искорки жизни, растущие в животе у Виканы, не позволили мне так поступить.