– Ага, – Дерри усмехнулся уже веселее. – Сарт первый подумал об этом и посчитал, что раз уж не удалось меня убить, то можно поэксплуатировать на благо синдиката, а если все сложится удачно, я сам к всеобщей радости подохну, избавив многих от головной боли.
Адольф красноречиво развел руками, показывая, что тут ему возразить нечего, а Дерри вполне искренне заржал, несмотря на то, что разговор с бывшим учителем разбередил слишком много старых и глубоких ран. Дерри чувствовал себя не в своей тарелке, понимая, что Адольф, как это ни противно, во многом прав. Впрочем, так было всегда. Болотный тролль не зря занимал свое место в синдикате, а, по мнению Дерри, так и вообще заслуживал большего. Например, места Сарта. Лайтнинг вздохнул и разлил коньяк по бокалам, одновременно подзывая официанта и заказывая так понравившийся Анет коктейль. Конечно, стойкостью к спиртному девушка, прямо скажем, не отличалась, но сейчас это было только к лучшему. Дерри предпочел бы, чтобы она из этого разговора запомнила как можно меньше.
За окнами мело уже несколько часов подряд, в воздухе вихрем кружились тысячи мельчайших снежных комочков, искрясь в ночном небе Арм-Дамаша.
Оля отвернулась от окна и в изнеможении присела на лавку, с ненавистью поглядывая на бодрого и свежего несмотря на раны Стикура. Молодой человек с наслаждением доедал приготовленного в печи на углях зайца, а у Оли сил не было даже на это. Вот если бы кто-нибудь покормил. А еще лучше, и пожевал бы за нее. Сегодняшняя и вчерашняя тренировки измотали девушку. И никакая змеиная кожа и скорость ледяной ящерицы не спасали от синяков, ссадин, ушибов и растяжений. Минуты отдыха наступали только когда Стикур решал сжалиться и отправлял Ольгу к магам, медитировать.
Дир и Келл к этой миссии подходили очень ответственно и заставляли Ольгу часами представлять себя то яблочком на ветке, то гроздью винограда. Девушка не слишком напрягалась, ее воображение было развито хорошо, иногда даже лучше, чем того требовала сложившаяся ситуация. Вот и во время занятий Оля постоянно ржала над чем-то одной ей понятным, отвлекалась, и маги обычно очень быстро теряли терпение и сдавали ее обратно Стику, не понимая, что все эти ягодки, вишенки, и виноградинки вызывают только мечты о лете и солнышке. Невыносимо хотелось развалиться на зеленой траве возле какой-нибудь речушки, балдея от тепла и слушая всевозможное стрекотание, жужжание и трескотню всяких вкусных насекомых, которых можно поймать и съесть. А самое главное, чтобы рядом был кто-то, на кого можно положиться, в чье плечо уютно уткнуться носом и ни о чем не думать. Вместо этого маленького рая, созданного в Олиных мечтах, была суровая реальность. Не лето, а зима, и вместо блаженного ничегонеделания на траве – прыжки со Стикуром по изрядно утоптанным сугробам вокруг хижины. И, вдобавок ко всему, полная голова ненужных мыслей. Оля никак не ожидала, что может всерьез увлечься средневековым герцогом, для которого она всего лишь недоразумение, глупая случайность. Нет, Стикур вел себя просто образцово, он уделял Оле уйму времени, пытаясь предугадывать все ее желания и помогать в своих жестких тренировках, он всеми силами старался показать девушке, какой она незаменимый советчик и друг, и от этого повышенного, неестественного внимания становилось еще хуже. Вдобавок ко всему этому, закончились мухи. Оля съела последнюю вчера вечером. Попробовала на вкус толстого паука, плетущего в углу за печкой свою паутину, но он оказался каким-то горько-кислым и совершенно несъедобным. Пришлось скормить остатки Зюзюке. Гхырх с сомнением пожевал замученную паучью тушку и выплюнул ее под лавку, укоризненно поглядев на Олю грустными черными бусинками глаз. Девушке стало стыдно и пришлось скормить прожорливому гхырху остатки зайца со стола. Настроение зверя после этого заметно улучшилось, и он ускакал на улицу, а по Олину душу снова притащился Стик, и начались изнурительные тренировки.