– Оля, ты что? – забеспокоился Стикур, вглядываясь в ненормально блестящие глаза рыжей.
– Лягушка… – как зачарованная, повторила Оля. – Большая, вкусная лягушка! Сожрать вкуснятину!
– Нет! – совсем напугался Стикур. – Оля, не смей! Фу! Фу, Оля, это нельзя есть! Ты, что совсем свихнулась? Он же, хоть и сволочь последняя, но разумный! Это каннибализм!
Стику в последний момент удалось поймать кинувшуюся на Адольфа девушку. Оля зарычала, пытаясь вырваться из стальной хватки, а когда это не получилось, вцепилась зубами герцогу в руку. Молодой человек заорал, но захват не ослабил, а рыжая, зашипев, сделала еще один рывок, завершившийся удачей. Она кинулась вперед и вцепилась в горло болотного тролля с нечеловеческой силой. Адольф захрипел, смешно дергая короткими лапками.
– Остановись! – крикнул Стикур, пытаясь оттащить рыжий смерч от задыхающейся жертвы. – Оля, он разумный! Вспомни, как тебе было плохо, когда ты убила человека, и представь, каково будет, если вдобавок к убийству ты его еще и съешь? – предпринял последнюю попытку вразумить девушку Стик. Сказать Оля ничего не сказала, но над словами герцога все же задумалась и отступила в сторону.
Адольф, из груди которого вырывался только хрип, упал на колени, ловя ртом воздух. На помощь к нему попытался броситься Ранион, но Дир продемонстрировал ему пульсар, и следящему пришлось остановиться.
– Келл, свяжи, пожалуйста, этих двоих, – устало выдохнул Стикур. С рукава герцога капала кровь. Снег у его ног окрасился багровым. Оля попыталась вырваться, но парень держал крепко, во избежание повторных попыток съесть помощника Сарта. По мнению Стика, даже Адольф не заслуживал подобной участи. Но вслух герцог сказал совсем другое:
– Я бы с удовольствием скормил тебя Ольге, если бы не знал, что это нанесет серьезную психологическую травму ее хрупкой девичьей душе. Или убил бы тебя сам, но в этом случае меня не поймет Дерри, которого я лишу заслуженного удовольствия, так что оставим тебя ему. И пусть делает, что хочет.
– Сразу бы так, – покорно разрешил себя связать Адольф, чем немало насторожил герцога. – Только уберите от меня эту местную сумасшедшую каннибалку. Где вы ее откопали? Она же меня едва не убила!
– Не смей оскорблять девушку, – огрызнулся Стикур, а Ольга, медленно приходя в себя, перестала понимать, держит ее герцог или обнимает?
Когда Дерри и Анет, уставшие, злые и невыспавшиеся (а точнее, вообще не спавшие) подъехали к поместью, барона с супругой уже и след простыл. Чета аристократов отчалила, прихватив с собой только самое необходимое. Уезжали явно в спешке, поэтому в доме стоял ужасный беспорядок. По всему первому этажу были хаотично разбросаны книги, посуда, картины, подушки и даже одежда. Мебель свалена где попало. В центре холла возвышался огромный платяной шкаф, а в длинном коридоре второго этажа уныло стояла широкая супружеская кровать с обвисшим балдахином. Шторы на окнах висели через одну. Судя по всему, сначала их лихорадочно сдирали, а потом передумали и оставили на своих местах.