Сарт захватил полупустую бутылку с вином и вышел вон.
Анет сидела на полу, возле горящего камина, грустила, страдала и примитивно напивалась в гордом одиночестве. Выпитое вино и мельтешащие перед глазами языки пламени завораживали и оказывали гипнотическое воздействие на изрядно захмелевшее сознание девушки. Анет не давали покоя мысли о Дерри, точнее, о нем и о Лине. Анет представляла его… вот он сидит на заваленном подушками низком диване. А перед ним танцует, страстно изгибаясь в такт волнующей музыке, худощавая смуглая девушка. Анет едва не вскрикнула от неожиданности, когда поняла, что это не грезы. Она и в самом деле была там и видела ксари. Но как? Ракурс, в котором виделась ей парочка, был каким-то странным, и девушка не сразу сообразила, что к чему и где она находится. На противоположной стене, как раз напротив ее глаз, висел факел. «Вот черт! – изумленно подумала она. – Похоже, я – огонь! Или точнее, могу наблюдать через огонь за событиями, происходящими в другом месте». Девушка неожиданно вспомнила, что нечто подобное уже с ней было, когда Ольгу укусила ледяная ящерица, и почти получилось пробраться к Диру. Сейчас Анет решила проверить свою теорию и мысленно потянулась к соседнему факелу. Угол зрения сменился, и она смогла лучше разглядеть девушку, у которой было гибкое тело кошки или змеи, тело профессиональной танцовщицы, знающей свое дело. Лицо смуглянки трудно было разглядеть в полумраке, тем более, на него постоянно падали шелковые пряди темных струящихся волос. Анет понимала Дерри, зачарованно наблюдающего за плавно двигающейся по кругу наложницей. Она ничуть не сомневалась, что это и есть Лина. Стало вдруг больно и грустно. Все попытки очаровать Лайтнинга показались невероятно наивными и глупыми. А он с застывшим выражением восторга на лице ловил каждое движение Лины, изгибающейся в страстном танце соблазнения. Наконец, с последними аккордами отзвучавшей музыки, она на секунду остановилась и медленно подошла к дивану, на котором замер ксари. Грустно улыбнувшись, наложница присела на раскиданные по полу подушки и положила голову на колени молодому человеку, шепнув:
– Я так скучала, любимый…
– Что же тогда не нашла меня раньше? – в голосе ксари звучала боль. Он пытался прогнать из головы дурман и разобраться в своей душе, но не мог. Наркотики и воскресшая Лина – даже для него это было слишком. Дерри буквально тонул в бархатных глазах смуглой нимфы. Казалось, он попал в лабиринт, из которого нет выхода. Или просто не хочется искать? Молодой человек собирался сказать, что в его душе уже давно живет другая любовь, но когда Лина плавно скользнула вверх по его телу, прижимаясь губами к губам, Дерри смог только сильнее притянуть ее к себе. В висках стучала кровь, а сердце билось в бешеном ритме. Воспоминания о ней, оказывается, совсем не умерли, а просто ушли куда-то глубоко в душу, а сейчас вырвались наружу с силой прорвавшей плотину реки. Целуя ее, Дерри не возвращался в прошлое; напротив, он рвал все оставшиеся нити, связывающие его с синдикатом. Где-то на задворках сознания крутилась мысль о том, что это неправильно, и нужно уйти, но ее притягательное тело дурманило не хуже наркотического дыма, насквозь пропитавшего покои Сарта. Дерри даже не заметил, как в едином порыве погасли факелы, погружая зал во тьму. Это не выдержала и ушла Анет. Рубашка ксари полетела на пол, и он мягко отодвинул от себя Лину со словами.