Да, он не ошибся, это были пауни.
Кошмарный сон, внезапно воплотившийся в жизнь.
Судя по сваленным в кучу трофеям, они возвращались из удачного набега. Сам того не желая, Хантер прикрыл глаза, позволив памяти нарисовать удивительно живую картину, где слились воедино удушливая жара, мучительная боль, раскрашенные лица и мольбы о быстрой смерти… Мольбы, которые равнодушный Бог оставлял без ответа.
По коже головы ползли мурашки, заставляя волосы приподниматься у корней. До боли сжав зубы, Хантер заставил отвратительную картину съежиться и померкнуть. Рука, которой он бессознательно отер ледяной лоб, была мокрой от пота. Постепенно ему удалось взять себя в руки и сосредоточиться.
Все пятеро индейцев были довольно пьяны (очень кстати!). Но Хантеру не удалось обнаружить никаких следов его подопечной. Неужели они все-таки убили ее, просто в пылу погони он прозевал ее тело? Сердце застучало так громко, что он невольно окинул пауни опасливым взглядом. И наконец увидел. Фиалковые Глаза была привязана к молодому дереву в стороне от кружка похитителей. Он не заметил ее сразу потому, что на фоне ствола виднелись только маленькие кисти рук, скрученные вместе. Несмотря на то, что руки были вывернуты за спину и должны были сильно болеть, Фиалковые Глаза шевелила пальцами, пытаясь справиться с путами.
Умница, подумал Хантер с мрачным одобрением.
Поразмыслив, он пришел к выводу, что снимет двоих индейцев без особого труда. Водя биноклем справа налево и обратно, чтобы получше оценить обстановку, он вдруг опустил его и нахмурился.
Оказывается, Фиалковые Глаза была не единственным живым трофеем пауни.
Сэйбл была напугана, глубоко несчастна и едва удерживала истерический крик, боясь, что прекратит его только после выстрела в упор. Без верхней одежды ее трясло от холода, дрожь отдавалась болезненным эхом в разбитой голове. Пальцы ног совсем окоченели в мокрых ботинках, а руки… руки лишь чудом не выскочили из сочленений — так безжалостно они были скручены позади ствола. Хорошо хоть, рана перестала кровоточить, и теплая влага не ползла больше вниз по шее и спине.
Она сидела в очень неудобной позе, но вынуждена была еще плотнее сжиматься в комок и подтягивать колени к подбородку, чтобы хоть немного ослабить давление на руки. Стараясь не привлекать внимания похитителей, она двигала руками вверх-вниз вдоль грубой коры, в надежде на то, что кожаный ремень станет податливее. От голода и усталости в глазах все чаще мутилось.
Индейцы сидели вокруг небольшого костра, достаточно близко, чтобы до нее доносилась вонь прогорклого жира, покрывавшего их тела. Они передавали по кругу бутылку виски и некую темную субстанцию — еду, как предположила Сэйбл с отвращением. Время от времени они бросали на нее взгляды, не предвещавшие ничего хорошего.