Не хватало только мелких неприятностей.
К счастью вечеринка подходила к концу. Малко уладил с консулом щекотливые вопросы, имевшие отношение к отъезду Кризантема. Турки не желали ничего лучшего для себя, как избавиться от него, но иммиграционные службы Стейтен Айленд упали бы в обморок при виде его curriculum vitae[7]. Консулу пришлось написать теплое рекомендательное письмо, в котором говорилось, что турок служит у него уже три года, что он ярый антикоммунист и достоин стать американским гражданином.
С таким письмом…
К Малко подошел Купер.
– Еще раз браво, SAS. Не думаю, что наши враги опять возьмутся за свое….
– Они попробуют что-нибудь другое.
– Возможно, но вы нанесли им серьезный удар.
Малко перестал вертеть в руке серебряный доллар и посмотрел в глаза офицеру.
– Раз вы так довольны мной, адмирал, вы меня прикроете, если я сделал что-то не так?
Адмирал рассмеялся.
– Что-то не так? Вы хотите похитить вашу танцовщицу живота?
– Нет, все намного серьезнее.
Адмирал помрачнел.
– Вы говорите серьезно?
– Да.
К счастью их никто не слышал в общем гуле голосов.
– Это… не позорит вашу честь?
– Нет. Но это может помешать вам.
– Ничего не поделаешь. В таком случае я вас прикрою. Для меня вы – человек, отомстивший за «Мемфис».
– Благодарю вас, адмирал.
Малко слегка поклонился. Потом он направился к полковнику Ататюрку, который разговаривал с консулом.
– Полковник, я хотел бы поговорить с вами.
Он намеренно повысил голос. Разговоры стихли. Польщенный турецкий офицер встал. Малко странно смотрел на него.
– Полковник, у меня для вас поручение. От того, кто не может поручиться за себя сам.
Немного удивленный Ататюрк ответил:
– Но прошу вас, дорогой мой, говорите.
Никто не видел, как Малко занес руку. Пощечина турку была, как удар мокрым полотенцем. Вторая пощечина оставила такой же красный отпечаток на левой щеке.
Нужно отдать должное: у полковника были хорошие рефлексы. Не успел стихнуть звук от второй пощечины, как у него в руке оказался пистолет. Если бы он оказался на взводе, Малко был бы уже мертв.
Полковник не успел снять предохранитель. Он стоял, как дурак, в упор, глядя на кольты Джонса и Брабека, которые были сняты с предохранителя. Им хватило бы двух секунд, чтобы пересечь зал. Настоящие ракеты.
– Вы позволите? – вежливо предложил Джонс.
Среди турков прошел ропот. Брабек описал дугу никелированным стволом и предупредительно сообщил:
– Даже не думайте.
Честно говоря, подобные фразы успокаивают. Однако консула едва не хватил апоплексический удар. Он поспешил к Малко.
– Вы сошли с ума! Это – офицер, один из лучших в турецкой армии.