— Ника, ты подозреваешь, что я тебе лгу? — я состроила обиженное лицо.
— Я очень хочу, чтоб это было не так, моя девочка. Потому что я всегда была на твоей стороне, и не вижу причин, по которым ты могла бы не доверять мне и хоть в чем-то лгать. И именно потому, что мне очень хочется верить тебе, я в твоем присутствии встречусь и поговорю с верховным магом.
— Я не буду с ним разговаривать! И тебе запрещаю это делать! — я пошла ва-банк.
— Можешь не разговаривать, право твое. Можешь даже уйти. Но я все равно с ним встречусь и поговорю! — в глазах Ники полыхнул огонь решимости и упрямства. — Ты мне что-то недоговариваешь, я не знаю что и не знаю причин по которым ты это делаешь, но я обязательно узнаю. Потому что ненавижу жить в неведении и лжи.
— Ника, я умоляю, — я опустилась перед ней на колени, — если ты меня хоть чуточку любишь… если я и Даниэль тебе действительно дороги, — в моих глазах заблестели слезы, я судорожно сглотнула и докончила, — ты не будешь с ним говорить и сейчас откажешь ему в аудиенции.
— Лия, девочка моя, — она наклонилась и прижала меня к себе, — ты и Даниэль, вы для меня дороже жизни. Я, ни минуты не сомневаясь, отдала бы ее ради вашего с ним благополучия… Но я не понимаю… не понимаю, почему ты так боишься всего лишь разговора? Ведь раньше ты позволяла мне с ним говорить… Хочешь, и сейчас я сама не скажу Вериангеру ни слова. Ты будешь переводить мои слова, как и раньше. Ну, поднимайся, Лиечка, я обещаю весь разговор будешь вести ты, все будет как прежде… Успокойся и встань, моя радость.
Я поднялась, перебирая в уме возможные доводы, позволяющие мне напрочь лишить Нику возможности общения с верховным магом, вплоть до моего глубокого обморока или сердечного приступа. Однако, учитывая, что верховный маг сам был неплохим лекарем и Ника знала об этом, действенным ни один из них не был.
В это время дверь распахнулась, и дворецкий доложил:
— К Ее Величеству Верховный маг Вериангер.
Услышав звук открывающейся двери, я моментально отошла за колонну так, чтобы дворецкий не видел меня, и нащупала в складках платья кинжал.
— Да, проси, — кивнула ему Ника.
Дворецкий скрылся, а я шагнула к Нике и, прошептав: "Что же ты наделала", молниеносным ударом пронзила ее сердце кинжалом. Глаза Ники удивленно распахнулись, и она беззвучно осела на пол, а я метнулась к потайному входу, чтоб через пару минут вновь войти в ее покои, только уже через парадные двери и с охраной.
Когда я вместе с охранниками ворвалась в покои правительницы верховный маг, стоя на коленях, сжимал ее в объятьях. Рядом валялся его окровавленный кинжал, и весь пол был залит кровью.