Как только за Клер закрылась входная дверь, Сидни бросила пустые подносы на стол и накинулась на сестру:
— Почему ты не сказала, что мистер и миссис Мэттисон — это Хантер-Джон и Эмма Кларк?
Клер собрала брошенные Сидни подносы и составила их стопкой поверх своих, потом отодвинула их в сторону.
— Мне и в голову не пришло, что ты думала по-другому. Кого ты ожидала увидеть?
— Я думала, что это родители Хантера-Джона! Откуда, скажи на милость, мне было знать, что Хантер-Джон с Эммой поженились?
— Но они же начали встречаться, когда ты его бросила, — сказала Клер, пытаясь говорить рассудительным тоном.
Сердце у нее ушло куда-то в пятки, в голове безостановочно крутилось: «Дело плохо. Что-то случилось. Дело плохо».
— Откуда мне было это знать? Меня здесь не было! — ответила Сидни. — И я его не бросала. Это он меня бросил. Почему, ты думаешь, я уехала?
Клер поколебалась.
— Я думала, ты уехала из-за меня. Потому, что я не подпускала тебя к бабушкиным рецептам. Потому, что из-за меня тебе не хотелось быть Уэверли.
— Мне не хотелось быть Уэверли не из-за тебя, а из-за всего города. — Сидни нетерпеливо тряхнула головой, как будто Клер ее обидела. — Но если тебе так будет легче, теперь я уезжаю из-за тебя.
— Подожди, Сидни, прошу тебя.
— Это все было специально подстроено! Неужели ты не понимаешь? Эмма Кларк подстроила все так, чтобы я выглядела как... как прислуга в глазах Хантера-Джона и моих бывших школьных подруг с их шикарными платьями и силиконовыми бюстами. Откуда она вообще узнала, что я вернулась? Зачем ты ей рассказала?
— Я ни о чем ей не рассказывала.
— Нет, рассказывала. Откуда еще она могла об этом узнать?
— Возможно, от Элизы Бофорт, — предположила Клер. — Ее бабушка была на обеде в Хикори.
Сидни какое-то время смотрела на Клер; в глазах у нее стояли слезы. На памяти Клер ее младшая сестра не плакала ни разу. Они обе были мужественными девочками. Когда мать бросила их, они, казалось, не слишком переживали; ни одна из них не пролила ни слезинки. Но только сейчас Клер задумалась, что же все это время творилось у Сидни в душе.
— Почему ты это допустила? Зачем позволила мне приехать сюда? Хочешь сказать, что ты ни о чем не догадалась, когда Эмма позвонила тебе и попросила организовать прием, призванный выставить напоказ то, о чем все и так знают? Безумную страсть и богатство! Она затеяла все это ради того, чтобы продемонстрировать их мне.
— Этот прием устроила не она, а ее мать. Я ни разу даже не разговаривала с Эммой. Может быть, это просто случайное совпадение, Сидни, и ничего такого не значит.