— Ты их видишь? — спросила Клер, глядя из окна на Тайлера.
— Разумеется.
— Значит, в тебе куда больше от Уэверли, чем ты сама полагаешь.
Сидни фыркнула.
— Вот радость-то. Так ты собираешься что-нибудь с ним сделать?
В груди у Клер что-то задрожало, точно затрепетали крылышками сотни крохотных птиц разом. Она отошла от окна.
— Я разберусь с ним.
— Если никто не ожидает от тебя каких-то поступков, это еще не значит, что ты не можешь их совершить. Неужели тебе никогда не хочется доказать людям, что они не правы?
— Я — Уэверли. — Клер двинулась к двери. — В этом нет ничего плохого.
— Ты человек. Нет ничего предосудительного в том, чтобы встречаться с мужчинами. Чтобы испытывать какие-то чувства. Сходи куда-нибудь с Тайлером. Пусть люди ахают: «С ума сойти, неужели она это сделала?»
— Ты прямо как мама.
— Это комплимент?
Клер остановилась у двери и тихонько засмеялась.
— Не уверена.
Сидни уселась на кровати и кулаками взбила подушку.
— Разбуди меня утром, я помогу тебе отвезти булочки с корицей, — сказала она и снова плюхнулась в постель.
— Не нужно, я сама справ... — Клер осеклась. — Спасибо.
Во вторник днем Клер объявила, что собирается в магазин за продуктами, и Сидни спросила, нельзя ли им с Бэй присоединиться. Сидни хотела купить газету, чтобы просмотреть объявления о приеме на работу и, как это ни печально, вернуть в магазин блузку, которую дала ей Эванель. Деньги, полученные от Клер, она отложила на случай непредвиденных расходов, так что ей нужны были наличные, чтобы купить кое-какие предметы гигиены и еду для Бэй. Клер отменно готовила, но когда Бэй спросила тетку, есть ли у нее рулетики со вкусом пиццы, та только глазами захлопала.
Они оставили машину у лавки Фреда, Клер с Бэй отправились за покупками, а Сидни пошла дальше. Площадь почти не изменилась, хотя у фонтана на газоне появилась скульптура студента, похожая на дубовый лист.
Сидни вернула блузку в «Максин» и обнаружила, что за минувшие десять лет магазин успел дважды сменить владельца и теперь всем здесь заправляла элегантная женщина за пятьдесят. Работники ей были не нужны, но она записала номер телефона Сидни и пообещала позвонить, если появится вакансия. Имя Уэверли оказалось ей знакомо, и она спросила, не родственницы ли Сидни и Клер. Когда Сидни ответила утвердительно, женщина просияла и рассказала, что в прошлом году Клер испекла торт к свадьбе ее дочери и все гости из Атланты только о нем и говорили. После этого она заверила Сидни, что непременно позвонит, как только в магазине появится свободное место.