Кэтрин Соломон не села. Она научилась доверять женской интуиции, и что-то в этом доме было неладно - по спине даже побежали мурашки. Гостиная, обставленная антиквариатом, совершенно не походила на приемную врача. На стенах висели картины со странными античными сюжетами. Кэтрин остановилась перед большим полотном с тремя грациями - их обнаженные тела были выписаны яркими, живыми красками.
- Это Майкл Паркс, масло. - Доктор Аваддон бесшумно возник за ее спиной, неся поднос с горячим чаем. - Сядем у камина? - Он жестом предложил ей кресло. - У вас нет причин нервничать.
- Я не нервничаю, - слишком быстро ответила Кэтрин.
Он тепло улыбнулся.
- Видите ли, это моя работа - чувствовать, когда люди нервничают.
- Простите?
- Я психиатр, мисс Соломон. Это моя профессия. Ваш брат ходит ко мне уже больше года. Я его лечащий врач.
Кэтрин недоуменно воззрилась на доктора.
«Мой брат лечится у психиатра?»
- Часто пациенты не желают афишировать лечение такого рода. Я допустил грубую ошибку, позвонив вам, но в свое оправдание могу сказать, что ваш брат сбил меня с толку.
- Я… я понятия не имела.
- Простите, что заставил вас понервничать, - с искренним сожалением проговорил доктор Аваддон. - Кстати, я заметил, что вы приглядываетесь к моему лицу. Да, я пользуюсь косметикой. - Он смущенно потрогал щеку. - У меня кожная болезнь, которую я предпочитаю скрывать. Обычно крем наносит жена, но, когда она в отъезде, приходится полагаться на собственные неумелые руки.
Кэтрин кивнула, не в силах вымолвить ни слова от стыда.
- А эти чудесные волосы, - он тронул свою пышную шевелюру, - парик. Кожная болезнь затронула волосяные луковицы, и все мои волосы сбежали с корабля. - Доктор пожал плечами. - Наверное, тщеславие - мой единственный грех: чересчур много внимания уделяю внешности.
- В таком случае мой грех - невоспитанность.
- Что вы! - Аваддон обезоруживающе улыбнулся. - Начнем, пожалуй, с чая?
Они устроились у камина, и Аваддон взялся за чайник.
- Ваш брат приучил меня пить чай во время наших встреч. Он говорит, все Соломоны - большие любители чая.
- Да, семейная традиция, - кивнула Кэтрин. - Черный, пожалуйста.
Несколько минут они пили чай и разговаривали о пустяках, но Кэтрин не терпелось узнать о брате.
- Так почему Питер вас посещает? - спросила она.
«И почему он не сказал об этом мне?» Да, на долю Питера выпало немало горя - в юности он потерял отца, а потом, с перерывом в пять лет, похоронил единственного сына и мать. Однако он всегда отыскивал способ не отчаиваться и жить дальше.
Аваддон отпил чаю.