Даже Соединенные Штаты Америки, избежавшие собственной Революции и ставшие поперек пути у Революций во многих странах, – даже они дали целую плеяду диких поэтов, бунтарей и «леваков». И какой парадокс! – звезднополосатое заокеанье так долго (и лживо) печалилось по поводу русской литературной эмиграции – оставившей печальных русских советских читателей без многих славных имен – и одновременно с этим в самих Штатах позарастали еще при жизни травой забвения их собственные поэты: социалист Карл Сэнберг и профессиональный революционер Артуро Джованнити, коммунист Майкл Голд и русофил Стивен Винсент Бене…
Зато расцвет поэзии, накрепко, а порой и смертельно связанный со сложившимися или несложившимися Революциями, случился и в Чили, и в Греции, и в Никарагуа, и в Турции, и на Кубе…
Пабло Неруда. Назым Хикмет. Сесар Вальехо. Эрнесто Карденаль. Самые их имена в Революции расплавлены и растворены.
Безусловными «леваками», друзьями Фиделя и Че, и той, уже уплывшей в небытие Советской России, были, впрочем, и все (за исключением разве что Борхеса) именитые латиноамериканцы, взорвавшие прозу минувшего столетия – и Астуриас, и Маркес (мало кто теперь помнит его эссе о Советах «СССР: 22 400 000 кв. км – и ни одной рекламы кока-колы», и Кортасар (в числе прочего увековечивший друга Че в новелле «Воссоединение»). И даже Варгас Льоса – литератор хоть и не социальный, но бунтарь априори, потому что – художник.
Сложно было им не пропитаться музыкой Революции, ведь и сам ее цвет все ярче расползался во второй половине века в их благословенных землях: в 1944 году буяны и «леваки» взяли власть в Гватемале, в 1952-м – в Боливии, в 1959-м – на Кубе. В 1967 году погиб Че Гевара, но годом позже полыхнуло в Перу, а в 1970-м в Чили случился триумф правительства Народного единства…
Не важно – надолго или нет получилось там; важно – что было. Мировая история – не тихое кладбище, мировая история – карнавал. Мировая история должна танцевать: вот что понимают поклонники и радетели Революции.
А если не получится карнавала, то мы сожмем зубами улыбку, как в одном великолепном стихотворении Тасоса Ливадитиса, и эту улыбку уже никто не сможет отобрать.
В прологе к «Книге Мануэля» помянутый Кортасар писал: «Более чем когда-либо я убежден, что в борьбе за социализм… в борьбе против повседневных ужасов надо сберечь единственную решимость, которая принесет нам в будущем победу – страстную, ревностную решимость уже сейчас жить так, как мы хотим жить в будущем, со всей полнотой любви, игры и веселья… Освободившись от всех табу, утверждая и разделяя с другими наше достоинство: жить на земле, где горизонт уже не застлан ненавистью и долларами».