Он лежал на кровати, целыми днями обдумывая планы мести. Теперь он жил только ради этого. Он готов был на все, чтобы забыть свое унижение, забыть о том, как он подставил своих исполнителей, как глупо попал в руки сотрудников службы безопасности Рината Шарипова, как унизительно повел себя во время встречи с этим молодым человеком, как испытал отчаяние и боль, когда его выбросили у больницы, как лежал в одной палате с бомжами и пьяницами. Если разобраться, то чувство мести – одно из движущих человеческих чувств. Зависть, месть и ненависть – самые сильные человеческие чувства. И если любовь или дружба приближают человека к богу, то месть и ненависть – к дьяволу. Сложнее с завистью, она может вызвать творческую энергию у писателя или художника, композитора или актера. Она может заставить ученого бросить вызов времени, чтобы доказать свою теорему в пику коллегам, политика – стать более смелым и действенным, чтобы превзойти других кандидатов, даже путешественник дерзнет открывать новые миры, чтобы не отдавать пальму первенства другим. Такая зависть тоже тревожное чувство, но она приносит свои конкретные результаты. А есть зависть мелкая и ничтожная, она быстро перерастает в ненависть, испепеляя душу того, кто ей подвержен.
Диланов ждал, когда приедет Алик. Сегодня они договорились о встрече. Свою московскую квартиру Диланов уже продал через посредников. Вещи из дома вывозил Самвелов. Виктор Викторович знал, что его уже не ищут. Милиция закрыла это непонятное дело. В конце концов, он сам сбежал из больницы и ни на кого не жаловался. Вполне вероятно, что это действительно была какая-то шальная пуля, неизвестно откуда попавшая ему в ногу, как он и показал на допросе. Разбор автомобильной аварии, в которой погибли двое его сообщников, был закончен. Их машина выехала на встречную полосу, и в милиции посчитали, что погибшие сами виноваты в случившейся дорожно-транспортной аварии.
Дверь открылась, и в комнату вошла супруга. Она была намного моложе Диланова.
– Опять куришь? – недовольно спросила она. – Целыми днями лежишь на кровати и куришь. Ты заработаешь себе какую-нибудь нехорошую болезнь.
– Заткнись, – оборвал ее Диланов, – не действуй мне на нервы. Лучше пойди и сделай мне кофе.
– А я не нанималась в домработницы, – зло парировала она, – и не собиралась жить с тобой в этой глуши. Мы уже полтора месяца кукуем в Твери. Что я здесь потеряла? Зачем мы сюда приехали? Когда мы вернемся в Москву? Или ты решил навсегда здесь поселиться…
Он молчал. Отвечать не хотелось.
– Почему ты молчишь? – еще больше разозлилась она. – Или ты боишься возвращаться? Боишься, что они опять тебя достанут и за мной снова придут? Не можешь забыть, как они тебе ногу прострелили?