— Ну что? Не догадываешься — что это?
Смотритель давно догадался. Потому что знал и потому что узнал.
Сложно было не узнать дно огромной лодки с сужающимся и поднимающимся вверх носом, шпангоуты, центральный брус и прочие крепежные и силовые элементы, названий которых Смотритель не знал, ибо в судостроении силен не был. Он на секунду задумался — что ответить? Может такое быть, что амнезия от удара о грузовик стерла из памяти образ, обозначаемый словами «лодка» или «судно»? Может. Хотя, с другой стороны — не забыл же он, что такое «стул» и «стол»?
— Это лодка. Но что она здесь делает?
— Лодка! Ха! Это не лодка, это корабль, дружище. А что он здесь делает — это отдельная история…
«Отдельная история» была рассказана Ноем Смотрителю днем, после обеда и после того, как они вдвоем излазили вдоль и поперек весь корабль…
(читай: Ковчег. Так будет исторически корректно)…
который оказался точь-в-точь таким, как его представляли в Службе. И каким он был описан в Книге Бытия.
Полноценное трехпалубное судно длиной около ста пятидесяти метров и шириной около двадцати пяти было замуровано…
(видавший виды Смотритель ожидал все, что угодно, но только не это!)…
в подземной скальной полости, а проще говоря — в пещере. Десятки лет…
(точный срок потерялся в толще времен, и это не банальный образ, а некая пугающая буквальность — толща)…
Ной с помощью своих сыновей и в тайне от всего города строит этот корабль, от которого до ближайших водных просторов — немерено пути!
Легко вспомнить винные бутылки, в которых умельцы из куда более поздних времен собирали модели парусных и иных судов. Модели смотрелись красиво и похоже, бутылки годами пылились на полках в тесных домах, и водные просторы им даже не снились.
Бутылка в виде пещеры посреди пустыни и двести лет за кормой. А песок на стенах — чем не вариант пыли?
Чудны дела твои, Господи! Опять буквально.
— Осталось немного — осмолить его изнутри, достроить перегородки и насыпать балласт. Шлака у нас много скопилось — отходы нашей кузницы, где мы заклепки плавили. А потом раскопаем корабль сверху…
Здесь Ной замолчал, задумался, почужел взглядом.
— И что? — тихо поинтересовался Смотритель.
— И не знаю что, — Ной стал тих и грустен, — это меня морочит все последние годы. Да что там последние — с самого начала! Моря-то нет рядом. А к ближайшему водоему эту махину дотащить — никаких сил не хватит. И из ямы ее не поднять… Да и не хочу я плавать, не умею, не знаю, как это делается.
— А зачем тогда строишь? Зачем вообще заварил кашу?
— Да было… — Ной как будто искал, с чего начать скорбный (уж явно!) рассказ. — Однажды, когда еще я и думать не думал ни о каком строительстве, мне встретился один… ну, из вашей братии — Хранитель Времени. Я его, как водится, спросил, мол, что за время… себя имел в виду… и так далее. А он, представь себе, стал толковать мне про какое-то время удивительных находок. Это для меня-то! Понимаешь?