Режиссёр держал невысокого Бориса под локоть, а тот благоговейно прижи-мал к груди японскую камеру. Другой рукой режиссёр держал на локте корзинку, полную кассет. На безрукавке оператора газырями торчала обойма батареек. Глаза пришельцев поражали неземной печалью, одухотворённым блеском и пресветлой мудростью. Ничего не замечая, оба прошествовали мимо переставшего дышать помрежа. Ему вдруг показалось, что над головами у них немного засияло.
Они прошли, и лишь тогда впавший в прострацию Мазурович обнаружил, что сигарета прогорела до фильтра.
ГЛАВА 20. Это талант!
По графику съёмок с утра предстояло снять эпизод, в котором бабка Евдокия передаёт главной героине, Анастасии, наговорённый кусок смолы. Та должна по-том по сценарию прилепить его на заколку фермеровой жены. Но всеобщее недо-вольство таким графиком вылилось в открытую неприязнь со стороны актёров. Динара Пономаренко стала высказывать вслух, чтобы слышал Кондаков, что ей следовало бы выставить неустойку режиссёру за то, что за столько дней с начала съёмок она ни разу не участвовала ни в одном эпизоде. Пусть отпускает актёров в город и вызывает к назначенному времени, когда они и в самом деле пригодятся. Все были обозлены. Всех доставало отсутствие удобств и неважное питание.
— Я уеду, если сегодня же не приму участия в съёмке эпизода! — зверствовала Дина.
"Ступай, голубка!" — хотел ей злорадно ответить помреж Володя Мазурович, вспомнив, с каким трудом они с Семёновым пробились в Блошки. Но передумал и отправился к дачникам договариваться насчёт бани для актёров.
— Да в чём же дело?! — изумился дядя Саша. — Давно пора!
И немедленно отправился топить печурку. Несчастные актёры и все ассистен-ты обрадовались и забегали с полотенцами.
Дине Пономаренко в тот день банька обломилась. Кондаков неожиданно при-нял её ультиматум и перенёс первый эпизод на день раньше. Он горел работой и не собирался никого упрекать за рвение.
— Итак, снимаем сцену в доме фермера. Где смола?
Все начали оглядываться.
— Где Виолетта Егоровна?! — грозно рявкнул режиссёр.
— В бане. — ответил Димка-ассистент.
— Я серьёзно! — крикнул во гневе Кондаков. Сам он даже не помылся, вернув-шись с болота, и вонял какой-то дрянью. Всю ночь они с Борисом проторчали в монтажке, просматривая отснятый накануне материал.
— Да правда в бане! — оправдывались осветители.
— Где заведующий реквизитами?! — заскрипел зубами Кондаков.
К несчастью, Галкина тоже оказалась в бане.
— Блин! Квас! Гоголь-моголь! — рвал и метал Виктор. Бориса рядом не было — он отправился в дом Леха устанавливать камеры — и понять гнев режиссёра никто не мог.