На столе при нем гостя ждали бокалы: вино или кофе, и никогда – бумаги. Гракх шутя сломал и эту традицию. А может, то была традиция только для Альбина Мяты. Для правильного эльфа важнее всего стиль. Это «прошлое» было из разряда «не вернется».
– Садись, – сказал хозяин. – Есть дело.
Еще одна претензия правильных эльфов к Гракху Шиповнику – то, что он все решает быстро, словно сам из короткоживущих. Чисто человеческое свойство, которое делает его тем, что он есть. Силой.
– Мне, – была его следующая реплика, – нужен Дом Мяты.
Какое совпадение.
– Дома Мяты не существует, – монотонно произнес Альбин. – Дом не существует, если нет побегов. Для того, чтобы объявить Дом, надобно минимум два поколения в наличии. Таков закон.
– Я знаю закон. В отличие от старых пердунов, войдя в Палату Лордов, я собираюсь работать. Мне нужно, чтобы под «Дом Шиповник» на моих документах стояло «Дом Мяты». И было бы вовсе неплохо, если бы Мята при этом звалась Великим Домом.
– Просто чудесно, – согласился Альбин. – Шиповник уже решил, которую из своих дочерей он отдаст мне в жены?
– Шиповник не будет препятствовать, если ты договоришься с девой, но, как ты справедливо заметил, одно поколение – еще не Дом, а два поколения – не Великий Дом. У нас на руках сложная ситуация, и если мы позволим Хоресу Папоротнику утопить ее в сомнениях и словесах, то все самое плохое, что может произойти, будет нами только заслужено.
– Это так, – согласился Альбин, становясь очень осторожным.
– Есть некая дама эльфийской крови, которая хотела бы найти родственный Дом. Я предлагаю тебе признать ее Мятой.
– Марджори Пек?
– Да.
Альбин помолчал, размышляя.
– Марджори Пек ждет ребенка.
– Ребенок тоже эльфийской крови, пусть у него этой крови не больше одной тридцать второй. Когда он родится, у Мяты будет два поколения. Кроме того, если ребенок родится и у тебя, Мята совершенно очевидно будет признана быстро развивающимся Домом. Величие же Дома по традиции определяется возрастом старшего ствола и обилием молодой поросли. Ты очень долго добивался этого у Кассиаса, я знаю. Я предлагаю тебе это все разом. Идет?
Альбин усмехнулся.
– В городе полно ничьих эльфов и их метисов. Предлагаешь всех ронинов скопом записать в Мяту? Зуб даю, каждый из них был бы вовсе не против найти родственный дом!
– Не юродствуй. Кому нужен такой Сорный Дом? Какой вес у его слова?
– Ты не боишься? – спросил его Альбин.
Это место – оно располагало к искренности и к слову чести. Хотя, может, это только его оно располагало, потому что это было сердце Дома, а он более всего ценил Дом.